– Да, – подтвердила темная эйджел, – наш челнок такое может. Думаю, что ваше дополнение к нашему плану весьма разумно, а потому мы так и сделаем. Предлагать вам атаку с ходу с моей стороны было большой самонадеянностью.
– В таком случае, – веско произнес Верховный шаман, – мы сейчас завершаем наше совещание и отправляем всех причастных к операции «Пароход» на отдых. Вылет на разведку налегке, только с командиром десанта на борту, сразу после наступления темноты, а начало десантной операции – за час до рассвета. Не исключено, что по результатам разведки в план будут внесены изменения.
– Хорошо, – сказала госпожа Азалиэн, – я принимаю ваш предварительный план. Но прежде чем идти на отдых, я хотела бы встретиться со своими младшими дочерями, а также увидеть, в каких условиях размещены малые моего клана. Пусть они теперь не собственность, а свободные личности, но как матрона я обязана продолжать проявлять о них заботу.
– Я вас понимаю, – кивнул Сергей Петрович, – а потому лично провожу вас туда, где наши специально обученные люди занимаются воспитанием как маленьких детей, так и почти взрослых подростков. Подрастающее поколение – это наше все. Потом мы посетим мастерскую нашего главного инженера товарища Гвидо Белло, в чье подчинение поступили ваши горхини, а также полевой госпиталь подполковника Легкова, куда пока приписаны сибхи. Наш главный врач считает, что наилучшее их использование – это должности младшего медперсонала, где будут уместны их положительные качества и незаметны отрицательные. Конечно, и тех, и других еще предстоит обучить русскому языку, тем же экспресс-методом, что и вас. Но поскольку Дэм живое существо, а не машина, и не может проводить больше одного сеанса в день, все это еще растянется на некоторое время.
– Да, – сказала матрона темных, – все это верно. Но давай те же пойдем и посмотрим на все своими глазами, и пусть Евгений тоже идет с нами. Цивилизованные хумансы и их жизнь должны быть чрезвычайно интересны…
Пароход-трансатлантик «Сити оф Глазго» принадлежавший компании «Инман Лайн», имея на борту семьдесят шесть человек команды, сто одиннадцать пассажиров-джентльменов в первом и втором классах, а также триста трудовых мигрантов (в основном ирландской национальности), вышел в рейс от Ливерпуля до Филадельфии 1-го марта 1854 года. Ирландское море встретило британское судно неласково: дул порывистый северный ветер, хлестал ледяной дождь, видимость ограничивалась несколькими кабельтовыми. В такую погоду хорошая хозяйка кошку из дому не выгонит, но мистер Инман, имея вместо сердца арифмометр[4], не только погнал свой пароход в рейс строго по расписанию, невзирая на неблагоприятные условия, но и напихал в него столько попутного груза[5], что плавание могло быть безопасным только в относительно спокойную погоду.
Примечания авторов:
По мере удаления от порта погода продолжала портиться; боковой ветер все сильнее кренил корабль, имеющий развитую парусность, а разогнавшиеся на просторе Ирландского моря волны тараном били в наветренный правый борт. Решающее слово в трагедии сказал груз, последнюю партию которого доставили на борт в последний момент и закрепили в спешке. Под воздействием постоянного крена на подветренный борт и ритмичных ударов волн по корпусу, сотрясавших весь корабль, плохо закрепленные рулоны отличного английского сукна высвободились из креплений и стали двигаться.
