Направляя свой фрегат в сторону магазина, Перси остановился на светофоре почти в самом сердце города. Несмотря на то, что календарь показывал пятницу, дороги были пустые. Настолько пустые, что это казалось подозрительным, словно население сократилось с пяти тысяч до нуля. Когда привыкаешь к пьяным и кричащим толпам людей, выходящих из баров и ресторанов, становится некомфортно в спокойной уличной обстановке. Всё же Перси нашёл выбивающийся из общей обстановки предмет – «Dodge Challenger». Ярко-зелёный, почти кислотный автомобиль был небрежно припаркован с левой стороны проезжей части. Парковка в Чероки – это отдельная история. Людей, соблюдающих правила, можно пересчитать по пальцам пьяного дровосека. Что именно смутило Перси в этот момент, знал только он, но машина точно его зацепила. Подобного он ещё не видел. Можно сказать, что Перси – единственный во всём городе продолжал ездить на транспорте из прошлого столетия. Клиффорд и Лоран не шли в счёт, да и Пейдж можно к ним приписать. Да, автомобиль Клиффа был спущен с конвейера раньше, чем машина Перси, но разница заключалась в их техническом и внешнем состоянии. Если Клифф мог спокойно отдать свой «чарджер» в музей, то машину Перси даже на свалку не примут. В этом плане кислотный «челленджер» совпадал с «ранчеро». Обилие ржавчины на кузове, небольшие вмятины, местами треснутое и пыльное лобовое стекло, а также неработающая электроника.
Перси мог бы простоять на перекрёстке до утра, пропустив уже два светофора со своими наблюдениями, если бы не одно «НО», написанное краской из брандспойта на стене дома. Открыв дверь ногой, из бара вышла девушка, которая тут же направилась в сторону «доджа». Перси охватила глупая улыбка. Он понимал, что повода для этого нет, но продолжал улыбаться. Резкими движениями она открыла дверь и растворилась в тёмном салоне автомобиля. Фонарь на улице освещал лишь переднюю часть машины, поэтому Перси видел только чёрные силуэты. В открытое окно донеслись две попытки запуска двигателя машины: вторая явно длиннее первой. Кратковременная тишина – и вот, третья попытка «доджа» прийти в себя. Успехом она не увенчалась, поэтому из автомобиля вышла женская тень, принявшаяся снимать клипсы с капота, видимо, молясь на поломку чего-то не столь критического для продолжения движения. Перси окончательно забыл про светофор и тронулся, когда горел красный свет, раскручивая мотор на первой передаче. Со стороны капота доносились нецензурные выражения, перебивавшиеся треском зажжённой сигареты.
– Плохой день? – машина Перси встала окном ровно к фигуре девушки.
Получив вместо ответа на свой вопрос лишь полуоборот головы, Перси заглушил мотор и вышел из побитого пикапа. С каждым шагом он замечал всё больше деталей в особе, предпринимающей попытки реанимировать свою машину.
Затёртые в районе коленей чёрные брюки, полностью покрывающие обувь. Коричнево-бежевая рубашка в полоску на несколько размеров больше и свисающие над двигателем два армейских жетона. Надписи, наверняка имевшиеся на них, не давали отблеска, так как были выцарапаны ножом, а не выбиты на станке. Тонкие бледные руки, выползавшие из рубашки, хаотично двигались в подкапотном пространстве автомобиля. Точно так же поступал сигаретный дым, разлетаясь в районе пары футов от девушки. Подойдя к «доджу», Перси встал рядом с девушкой, закидывая руку на капот. Светлые волосы вылавливали частицы пепла из поднимающего их ветра. На девушке не было макияжа – от слова совсем. Грязь на ладонях и только формировавшиеся мешки под глазами успешно его заменяли.
