Читать онлайн Зоя Карпова - Алый закат в Лейкхерсте

Дорогой читатель!

Я хочу поделиться с тобой маленьким секретом. Чтобы понять к какому художественно-литературному стилю и жанру более тяготеют сюжеты моих рассказов, мне пришлось испробовать перо в разных поджанрах фантастики. Наипростейший из них, как показалось в начале литературных опытов, – это элементарная или, если можно так выразиться, линейная Фантастика, где любые события и перипетии с героями происходят по факту без привлечения коварных вопросов и различных замечаний. Почему какая-то необыкновенность случается в рассказе вопреки здравому смыслу, если «так не бывает»?

Затем я окунулась в удивительный мир поджанра Научной Фантастики, которая позволяет расширить горизонты явлений, показываемых в сюжете. НФ все время побуждает автора попутно не только затрагивать причины и следствия, например, путешествий к дальним планетам Солнечной системы, но и прогнозировать технические возможности человечества в будущем. Рассказ «Дискотека брачных танцев» погружает в атмосферу Энцелада, спутника Сатурна. Сюжет не лишен интриги. Всемирно известная дискотека брачных танцев приглашает выбрать себе пару: «Добрый день, дорогие друзья! Вас приветствует Дин, ди-джей всемирно известной дискотеки брачных танцев. Прежде, чем мы стартуем танцевальное празднество, пусть каждый выберет мелодию, которую вы хотите услышать. Обратите внимание, в нашем музыкальном меню есть песни и мелодии всех времён и народов Галактики. Мы обязательно исполним все ваши заявки»! Пульхерия наугад выбирает «Случайный вальс». Арсений заказывает африканские ритмы. Дискотека начинается…

Получив некоторый опыт писательства рассказов в чистых поджанрах фантастики: научной фантастики, космической фантастики, путешествий во времени (так называемых «попаданцев»), а также в одно время модного постапокалипсиса, сюрреализма, киберпанка и ЛитРПГ, мне захотелось объединить фантастику с жанрами из реалистической прозы. Так родился рассказ «Танго криолло со вкусом метели», написанный на стыке жанров: НФ, постапокалипсиса, вестерна и любовного романа. О нем можно коротко сказать следующее. Природа любила и любит парный танец. Человечество боролось с глобальным потеплением, но настал Ледниковый период. «…Водитель самодельных аэросаней сбавляет газ, включает дворники, ругается. Порыв ветра от кси-поля ощутимо встряхивает аэросани, поднимает их над дорогой на пару метров и плавно опускает на обочину. Контур кси-волны можно различить только благодаря припорошенному снегу, налипшему на нечто массивное и сильное. Водитель понимает: «Разразилась инверсная буря, – очередное наваждение ледникового периода».

На вполне законных основаниях занял свою нишу в литературе поджанр юмористической фантастики. Так в рассказах «Миссия Тау Кита», «Спелые яблоки» и «Белое на черном» помимо других поджанров фантастики не обошлось без элементов юмора, сатиры и иронии. В рассказе «Спелые яблоки» мне захотелось обыграть интересную житейскую историю бабушки-писательницы из будущего глазами ее внучки.

«…Бабушка опять увлеклась очередной диетой и решила «наводить» талию, хотя её фигура оставалась безупречно женственной. Глядя со стороны, можно было подумать, что она готовится к новой роли в драматическом театре жизни. Трубка с домашним самосадом, казалось, курится сама по себе. Она кокетливо поправляет ажурную шляпку из соломки и томно вздыхает: «Ах, Иванка, ты никого не любила, понять не можешь сути сердечных страстей»!

В необычные и абсурдные ситуации попадают герои, так похожие на нас, дорогой читатель. Действуют ли законы микромира в макрокосме? «Конечно же, нет», – думали двое друзей, студенты Женька и Вовка из рассказа «Град Метаморфный». Особенно, если все игнорировать и делать вид, что ничего не знаешь. Друзья были молоды, бесшабашны, полны сил и боевого задора. Но… незнание законов природы никого не освобождает от ответственности. Не лишена авантюризма и героиня из рассказа «Я, он и сумасшедший в лифте», в котором описаны приключения очаровательной беспризорницы Шерш в XXIV веке.

Всеми любимая мистика соседствует рядом с фантастикой в романтической истории в рассказе: «Та, что прошла мимо», где главному герою астролог советует: «Найди свою Тень!». В сказочно-снежном крае в рассказе «Заполярье» мифология витиеватым узором опутывает фабулу и диктует сюжет. В тот день, прямо на глазах двух приятелей школьного возраста, разыгрывается настоящая снежная буря. Временами она завывает как старый полярный волк-одиночка, иной раз издает такие утробные звуки, что бабушка моего приятеля старая Йесеньга предостерегает не выходить на улицу, дескать, это сама Кали-Юга вышла на охоту и не успокоится до тех пор, пока не получит долгожданную добычу. Мальчишки ей, конечно, не верят, но жалуются друг дружке, что мороз бежит по спине, и внезапно им становится очень страшно…

Автор не мог пройти мимо киберпанка и ЛитРПГ. Колония землян в рассказе «Великий администратор» обживает планету Дзетта. Однажды прерывается тахионно-тунельная связь с родиной. Но почему? Во главе с любимым Админом племя прогов-и-компов ищет первопричину. Читатель тоже может узнать об этом, присоединившись к приключениям прогов-и-компов, происходящих в Четырёх Реальностях.

«Белые дыры» Истории оставили потомкам землян много загадок. Почему бы не попытаться их разгадать, не провести собственное расследование, хотя бы и через века? Пытливому уму и любознательному читателю посвящаются рассказы о Древнем Египте: «Под созвездием Льва», «Вольный каменщик» и «Последние жрецы Храма Науки». До нас дошли древние папирусы и глиняные таблички, написанные клинописью или иероглифическим письмом. Что хотели сказать древние египтяне отдаленным потомкам? О тех, кто после утраты Александрийской библиотеки старался из глубины веков передать уникальные знания будущей цивилизации, этот последний рассказ.

«Белые дыры» Истории на этом не кончаются. Рассказ «Алый закат в Лейкхерсте» не обходит вниманием катастрофу воздушного «Титаника» – цеппелина «Гинденбург», совершавшего в 30-х годах трансатлантический рейс из Германии в США. Но наши люди из СССР, сотрудники Пулковской обсерватории, как и положено, оказываются в нужное время в нужном месте. С кораблями и героями, затерянными во времени, можно познакомиться в рассказе «Летучий голландец». Романтическая история двух влюбленных сердец, плывущих к мысу Доброй Надежды на фрегате «Мари Роз», не оставит никого равнодушным. И завершает сборник педагогическая сказка «Тридесятый экзамен» на извечную тему невыученных уроков.

В качестве примечания могу сказать, что используемые цитаты, сопровождаются ссылками на источники и авторов. А там, где необходимо, прилагается словарь терминов.

Дорогой друг, от всей души желаю тебе полноценного отдыха от забот, приятного чтения и хорошего настроения!

С уважением, Автор

Он подкрался к ней сзади и внезапно налетел, словно ураган, а потом схватил порывисто и страстно, нырнул под белую податливую ткань, бесстыдно лаская обнажённое тело. Она застонала под натиском его чувств и отдалась на волю стихии. Он рычал и молил о пощаде, она рыдала и смеялась в его объятиях. Наконец, он сделал глубокий вдох-выдох и ещё один лёгкий выдох, тогда её белые одеяния судорожно затрепетали и выгнулись пузатой буквой «D». Ветер, грот-мачта и тугие паруса слились в полном экстазе, и произошло чудо – фрегат почувствовал прилив сил и весело лёг на курс к мысу Доброй Надежды.

Из каюты второго класса на палубу вышла молодая особа. Худощавая, выше среднего роста, аккуратно причёсанная и с подчеркнуто хорошими манерами, Лили Гретхен производила на окружающих приятное впечатление. Спокойное и почти величественное достоинство говорило о натуре благородной и набожной, столько одухотворенности и чистоты было в больших серо-голубых глазах Лили. Рыжие веснушки, едва заметные на овальном мраморно-бледном лице, особенно в пасмурную погоду, ничуть не портили её, но придавали, скорее, живости и национального немецкого колорита. Высокий лоб, обрамлённый вьющимися медно-рыжими волосами, греческий прямой носик и дугообразные негустые брови вкупе с поджатыми губами придавали её образу очарование богини Фемиды – строгой, но справедливой. Конечно же, пассажиры уважаемого возраста и семейные пары понимали: двадцатидвухлетней девушке, которая все ещё смотрит на мир непосредственно и с детским любопытством, давно пора бы выйти замуж.

Лили Гретхен подошла к бортику качающегося на пятибалльных волнах судна и, перегнувшись через перила, отправила за борт содержимое желудка. Спазмы душили Лили недолго, ибо она с утра практически ничего не ела, только пила тёплую воду с лимонной кислотой. Девушка выпрямилась и полной грудью вдохнула солёный морской воздух. «Инфлюэнца и морская качка в придачу, что может быть хуже такого сочетания»? – подумалось ей. Затем она вытерла рот платком, нащупала в кармане широкой юбки конфетку и, развернув фантик, сунула малиновый леденец за щеку. Через несколько мгновений, почувствовав облегчение, Лили опустилась в добротно прикреплённое к палубе плетёное кресло, закинув ногу за ногу, и расслабилась. Шторм затихал, болтанка судна улеглась.

У неё было мерзкое настроение и такое же гадкое ощущение от того, что болело горло, ныли уши. Мучивший ночью сильный жар спал, однако утром опять поднялась температура, невысокая, но противная субфебрильная. Корабельный врач измерял теплоту тела Лили странным термоскопом времён Фердинанда II, похожим на маленького лягушонка. Он считал подъём температуры положительным признаком сравнительно хорошего иммунитета. Якобы таким образом организм активно боролся с контагиями, вызвавшими эту инфлюэнцу. Но Лили могла согласиться с этим лишь отчасти, рассуждая иначе: «Если бы иммунитет действительно был «хорошим», то я не заболела бы вовсе. Доктор, наверное, думает, что, изъясняясь медицинскими словечками, он скорее вылечит пациента? Да за время болезни раньше я преуспею в латыни». Гнев, всё сильнее нарастающий изнутри с каждым приступом, ослабил железную хватку, разжав острые когти, и жертва обессилено отдалась посильному занятию – созерцанию зрелища за бортом фрегата.

Куда ни кинь взгляд, простирался морской пейзаж, налево, направо и кругом – вода, сплошь тёмная, серо-зелёная вода – ни намёка на дикие и необитаемые острова или скалы, торчащие острыми кинжалами из воды, ни полоски земли на горизонте, ни даже проплывающего мимо корабля. Лениво парящие чайки изредка взмахивали длинными крылами, да белёсые буруны резво выбегали из-под рассекающего волны носа судна. «Откуда здесь взялись чайки? Прибрежные птицы могут сюда долететь лишь с ближайшего клочка земли», – рассудила девушка. – «Может быть, они именно с тех рифов, которые – как сказал доктор, отвлекая меня от процедур, – мы обогнули ночью?»

Мелодия морской пучины сводилась лишь к внешним надводным звукам: «Крак-крак, тук-тук-тук» и многочисленным повторам этой дежурной гаммы. Иногда ритм сбивался, в общую симфонию проникала лёгкая диссонирующая синкопа, вносящая некоторое оживление в однообразное шумовое оформление. Дрожало ознобом раннее утро, и многие пассажиры ещё грелись под одеялами в каютах, догоняя ночные сновидения. На палубе, не считая вахтенных матросов, кроме Лили Гретхен никого не было. Девушка поправила на плечах плед, зябко поёжилась – утренняя сырость донимала особенно. «Одна радость – днём будет теплее», – подумалось ей. Она прикрыла глаза и стала мысленно сочинять мелодию, комбинируя морские ноты и шумы в разной тональности и длительности. Когда произведение родится целиком, то музыка сама легко и непринуждённо ляжет на бумагу.