– А. А-аа. Ана. Анаграмма. Аннунаки. Анархист. Красивое имя, подходит для вождя индейского племени, – воскликнул он, искоса поглядывая на полку, заставленную гнездовьями с видеокарандашами.
Вздохнул огорченно – родители поставили новый пароль на «веселую стенку», а до вечера ждать долго. Часы мигнули на половине четвертого. Эх! Тогда можно поиграть с заводными папиными фигурками: лошадей, собак, индейцев, военных и всяких городских человечков. Мальчик слез с широкого подоконника на стул, обул потерянный тапочек и, оглядываясь по сторонам и чутко прислушиваясь к входному шлюзу – не пришла ли домоправительница с рынка, – на цыпочках подошел к папиному кабинету.
Он вспомнил, что сказал утром папа: «Рэй Грумсон, я строго-настрого запрещаю тебе не только трогать мои игрушки, но даже ступать на порог кабинета! Иначе придется применить обещанный с прошлого года витамин “Эр”. И демонстративно повесил кожаный ремень на самое видное место в детской, на крючок рядом с тонкостенным обогревателем. Плоский тигр на нем улыбался и подмигивал малышу левым глазом.
Папа был высокий – Рэй едва доставал ему до пояса, мама была вровень с его плечом, а дядя Петря – до мочек ушей. Еще папа отличался силой, когда они с дядей Петрей играли в армрестлинг, папа частенько побеждал. И, конечно же, папа – очень умный. Недаром кучерявая соседка тетя Лолита, прихорашиваясь в прихожей перед зеркалом, вечно спрашивает: «Дома ли ваш ученый-фармацевт, может чего подскажет? Опять давление поднялось, голова что-то не на месте, не проверит ли?» Рэй обходил соседку кругом и удивлялся, как это голова может быть «не на месте»? Еще папа был строгий, потому что всегда торопился куда-то, пока мама завязывала ему галстук, на ходу допивал чашку чая, не глядя вниз, обувался и между делом давал наказ сыну на день. Делай то, не делай это! «Родителей надо слушаться, Рэй», – говаривала мама, ласково поглаживая по голове.
«Я только посмотрю, – подумал малыш, но предусмотрительно залез на стул, снял «витамин» со стенки, зашел в родительскую спальню и спрятал его на дне платяного шкафа в мамином сапоге. – И вообще, если человечков вернуть потом на место, то никто ничего не заметит».
– Ничегошеньки не делает и ничто не ломает нигилист. Нигилист-пофигист, – Рэй сочинил первый в жизни стих и обрадовался. – Вечером расскажу маме.
* * *
На высоком пластиковом столе малыш увидел недоигранную шахматную партию. Вчера приходил в гости дядя Петря, он играл черными, а папа – белыми. Черный ферзь загнал белого короля в угол, который спрятался за белыми пешками и слоном, стоящим на черной клетке. Ситуация была безнадежной. Два-три хода, и пат белым! Короля мог спасти лишь подземный лаз, по которому тот бы сбежал под покровом ночи. Рэй заглянул под стол: «Никакой потайной дверцы в столешнице и чудо-лестницы нет».
– Фи, какие взрослые скучные! То ли дело – преследовать быстро мчащийся фургон, который везет награбленные сокровища в другой штат! Вождь по имени Анархист скачет впереди на лихом коне, – мальчик стал перебирать фигурки, небрежно наваленные в большой картонной коробке.
Сегодня среди фигурок почему-то не было ни одного индейца, тогда Рэй взял фигурку с надписью «Главный идеолог штата» и поставил ее на магнитную доску, крепко прикрепленную винтами к низкому столику на вычурно изогнутых ногах:
– Ты будешь Анархистом!
