Он хотел сказать – богом. Но не стал. Ибо справедливость и есть Бог.
С ним было так уже не раз – когда заходил в тупик, отпускал вожжи, действовал бездумно, наугад, словно передоверял себя кому-то более умному, более опытному, который всегда знал, как сделать лучше.
У русских это называется – полагаться на авось.
Наверное, за столько лет он тоже стал немного русским, а значит и татариным, и евреем, и монголом, и бог весть кем еще из десятков окружающих его народов.
С кем поведешься, от того и наберешься. Потому его и называют отцом народов, что для каждого он немного свой.
В сущности, все люди одинаковы. Они и вели себя одинаково, когда перед каждым рано или поздно вставал главный вопрос: жить или не жить. Всем, как правило, хотелось жить.
Вот и сейчас он действовал бездумно, на авось. Зачем-то приказал таксисту высадить его здесь, зачем-то направился, сам не зная куда. Ведь, если даже он не знает, что сделает в следующий момент, то уж, тем более, этого не смогут знать Они.
Тропа вела мимо темнеющих строений. Он почувствовал запах дыма и вообще жизни, которая теплилась где-то рядом.
Здания наверняка строили немцы. Пленные тогда все вокруг строили, словно переносили часть своей Европы в ими же разрушенные города.
И, надо сказать, хорошо строили. Просто немцы не умели работать плохо, за что их даже избивали начальники, которым казалось, что над ними издеваются с особым садизмом.
Но скоро немцы вернутся по домам, и строить хорошо будет некому. Он даже мечтал задержать их подольше, а еще лучше – оставить в стране навсегда. Чтобы два народа слились в один и дали, в итоге, – третий, в котором проявятся лучшие черты двух народов.
Об этом мечтал и царь Петр первый, завозя из Европы немцев тысячами (в основном, конечно, ученых, специалистов и военных), со всеми их семьями и укладом.
Нравилось ему, как они обустраивают свою жизнь, как умеют работать и как умеют отдыхать. Их старательность нравилась, а главное – что умеют исполнять приказы. Видимо, это у них в крови. Поэтому из немцев получаются хорошие солдаты.
И, хотя, среди приглашенных были и французы, и итальянцы, и англичане, но немцев было больше всего. Многие потом достигнут степеней известных, станут гордостью России.
Это друзья Троцкого столкнули лбами два лучших народа Европы в убийственной войне, в которой нет, и не может быть победителя. Ибо, цена победы оказалась равна цене поражения.
Но это тайна за семью печатями. Кто-то погиб, кто-то пропал без вести. Кто-то умер голодной смертью. В хаосе войны не сосчитать.
Чего стоил хотя бы приказ №4976 от 18 сентября 1941года, который Жуков отдал по Ленинградскому и Балтийскому фронтам, что семьи военных, сдавшихся врагу, будут расстреляны.
До такого не додумался даже главный враг Гитлер. В последний момент, правда, Маленков успел отменить приказ.
А если бы не успел? И приказ уже канул бы в «бездну» тыла, который жил по своим законам, словно там была совсем другая страна. И другой народ, и другие… чуть было не сказал – правители… исполнители.
И сразу вживе представил Туруханск… Курейку, куда и сейчас можно добраться лишь по «зимнику». Наверняка там и света еще нет. В такие медвежьи углы приказ будет добираться долго.
Во времена царя приказ до окраин империи добирался месяца за три, а тогда, в неразберихе войны, и того больше. И столько же потребуется приказу об отмене приказа. Пока собирали бы документы, пока принимали бы решение, то, как когда-то говорили в Курейке – или конь бы сдох, или его хозяин.
