– Отдохни Престон, – предложил Кортес. – Выглядишь как кусок дерьма. Звучит банально, но силы нам понадобятся. Соберись, выспись, перестань пить. Будет алкоголь, останешься…
– Не обсуждается! – недовольно перебил Престон, – Я не пью. Я о другом.
– Только не начинай. Передумать не получиться.
Кортес не располагал к беседе. Он устал от постоянных сомнений своей команды. Может он в них ошибался и тут же гнал от себя подобные мысли. Иначе он тоже сомневается, а этого не может быть. Кортес уверен в успехе.
– Я думаю, может, стоит рассказать все остальным. Они же рискуют. Некрасиво…
– Я не занимаюсь искусством. Так что не до красоты…
– Они должны знать.
– Зачем? – искренне изумился Кортес.
– Они идут на опасное дело…
– Заткнись, Престон. Они идут, чтобы разбогатеть и решить свои проблемы. А помогут в этом, как ни парадоксально, только деньги. Им всем плевать на тебя и твои страдания. Если убрать деньги из нашего предприятия и оставить только твою правду, то сколько нас останется?
Кортес ждал ответа. Престон молчал. Ответ понятен, но терзания не исчезали.
– Я сказал правду, – продолжил Кортес, попивая свой напиток. – Никого не обманул. План известен всем. Где я соврал? Что и кому я должен объяснять?
– Кортес, пойми, мне тяжело осознавать…
– Я не хочу тебя слушать! Ты не исключение. Все согласились со мной и ты тоже. Ты просто часть большого плана. Часть…
Я могу обойтись и без тебя! Сиди здесь и жди, когда все закончиться.
– Не перегибай, Кортес. Я о человечности и морали, а ты мне рот закрываешь.
– Давай с тобой договоримся, – Кортес встал с кресла и вплотную подошел к Престону. – Нет ничего человечного в том, что мы делаем. Будут страдать неповинные люди, будет кровь, страх, ненависть, слезы. Мы делаем очень и очень плохое дело. Там нет места сожалению, сочувствию, милосердию.
Только так!
– Я понимаю…
– Плохо понимаешь! – Кортеса уже понесло. – Для тебя важно только твое и это правильно. Для Троя, Ская, Дока, Хироши и всех остальных нет ничего важнее собственной жизни. У них у каждого своя боль и трагедия. Было бы гладко все в их жизни, то никого бы здесь не было. Тебе никто просто так не поможет. Вот поэтому я придумал план, где интересы всех сойдутся. И тебе, кстати, тоже нужны средства, чтобы жить после всего. Жить придется в бегах, в тайне, с другими именами и так далее. Я прав?
– А ты бываешь не прав? – вопросом на вопрос ответил Престон.
– Ты не должен колебаться, – он проигнорировал реплику Престона. – На кону очень многое. На кону жизнь…
– Я знаю! – нервно выкрикнул Престон. – Я живу с этим! Каждый день.
– Выбрось ненужные сомнения из головы. Отправляйся в отель. Прими душ, приведи себя в порядок, отдохни. Завтра поедем на стрельбище.
– Для чего?
– Я хочу, чтобы ты уверенней обращался с оружием. Хотя стрелять, я думаю, тебе не придется.
– Но чем черт не шутит, ты хочешь сказать.
– Бывает всякое.
– Ты же все просчитал, – с поддевкой сказал Престон и тут же почувствовал этот страшный взгляд старого друга.
– Я позвоню завтра с утра.
Кортес закончил разговор, отвернувшись к океану.
– Хорошо. Как скажешь.
Реймонд Престон тихо покинул дом. Кортес постоял немного, понял, что проголодался и с мыслями о том, чем же можно подкрепиться вошел внутрь. До кухни он не добрался. На полпути его остановила Вонг. Она стояла в двери спальни в легком коротком цветном шелковом халате. Молодость, красота, манящая гладкая кожа, минимум косметики, блестящие волосы и озорной взгляд.
