Чёрт знает, в чём дело, но от этого невинного приёма Макс-Джуниор вдруг решает взять на себя функцию домкрата и пытается приподнять стол. Я быстро закидываю ногу на ногу, чтобы его придушить, и со всей серьёзностью уточняю:
— Опыт составления маркетинговых исследований есть?
В ответ следует кивок переливающейся копны волос и полный готовности взгляд.
— Есть. На втором курсе я делала тестовое исследование для крупной сотовой компании.
— Как с презентациями дела обстоят?
— Я владею навыками работы с графическими редакторами, если вы об этом.
«Вы»? Это что за бабуйня?
— Сколько тебе лет, Ника? — я слегка подаюсь вперёд.
Девчонка снова вскидывает на меня свой блю кюрасао взгляд и быстро хлопает ресницами.
— Мне двадцать один.
Значит, по законам штата Нью-Йорк с голубоглазой Бэмби официально можно делать всё что угодно.
— Я это к тому, что ты можешь обращаться ко мне на «ты», Ни-ка. На первое время предлагаю тебе попробоваться в аналитическом отделе, — представляю, как занервничает эта робкая лань, когда я подсажу её в стан своих боевых покемонов, и поясняю: — Коллектив у нас мужской, но обижать тебя никто не станет.
Надо будет всех предупредить, чтобы дышать в её сторону не смели. Если великий полководец на диете, значит и вся конница поститься будет.
— Такое предложение тебя устраивает?
Лицо Ни-ки озаряется солнечной улыбкой, и мне становится неловко за то, что на короткие несколько секунд я представил, как поимел её между сисек.
— Я согласна на всё, что ты предлагаешь, Максим.
Оу-у. Следи за языком, девочка. С детства страдаю живостью воображения.
— Вот и отлично, — я улыбаюсь сквозь зубы и жму кнопку селектора. — Алёна, отведёшь Ни-ку в кабинет к Стасу. Об остальном я его сам проинструктирую.
Ни-ка поднимается, а я невежливо остаюсь сидеть. Самое ценное качество для руководителя — умение принимать молниеносные решения в критических условиях. В моём случае — это спрятать под столешницей дубовый стояк. Уж лучше прослыть невежей, чем извращенцем.
Алёна появляется на пороге с каменным выражением на лице и вдвое укоротившейся юбкой, из-под которой выглядывает пояс чулок. Эх, Алёна-Алёна. Меня порнуха с двенадцати лет не вставляет. А вот красивая эротика в виде слегка задравшегося килта Бэмби очень даже.
— Ещё раз спасибо, Максим, — мило кивает Ника и семенит своим стройными оленьими ножками за раскачивающимся бампером Алены.
— Пожалуйста, блядь, — ворчу я, когда дверь за ней захлопывается и, выудив из брюк мобильный, набираю Владу, своему московскому корешу по самым отвязным тусовкам. Кажется, Макс-Джуниор вышел из отпуска раньше, чем ожидалось, и мне срочно нужно его проветрить.
4. 4
— Сижу я, короче, в «Чайхоне», кальяном пыхаю, — захлёбываясь энтузиазмом, рассказывает Влад, пока мы вылезаем из моего мускул-кара на парковке клуба «Lookin Rooms», — и вижу, лицо знакомое у тёлочки. Приглядываюсь, а это Лера из Избы-2, прикинь. Ну я ей за столик сразу бутылку шнапса послал, она мне в ответ заулыбалась, после чего я к ней, естественно, на лавку прыгнул, ну а дальше…
— Изба-2? — я удивлённо поднимаю брови. — Так она старуха, поди. Я ещё в памперсы гадил, когда они в телике бабки Иры у костра грелись.
— Так это шоу ещё долго не вымрет, потому что даёт пинок в красивую жизнь симпатичным мордашкам. Там засветиться — это ж как медаль на собачьей выставке получить. Участницу потом какой-нибудь упакованный носорог замуж возьмёт и будет своим приятелям по бизнесу хвастаться, что его карманная чихуахуа в прошлом телевизионная селебрити.
