Читать онлайн Алайна Салах - Двое. После

1. 1

— Я возле подъезда, Тай. Подняться или сама спустишься?

— Спущусь. Две минуты.

Я заталкиваю мобильный на дно сумки и сдув со лба непокорную прядь, никак не желающую подчиниться укладке, в последний раз смотрюсь в зеркало. Макияж, пусть и не салонный, выглядит достойно, к платью и обуви тоже претензий быть не может. Они идеально подходят случаю, стильные и дорогие, родом из прошлой жизни, которую про себя я именую «До». 

— Ты ведь немного побудешь без меня, да? — присев на корточки, я сжимаю в ладонях пушистую мордочку Банди. В ответ получаю выразительный взгляд: мол, я-то побуду, но стану грустить. — Не дуйся, малыш. Когда вернусь, будем долго гулять.

Антон ждёт меня возле машины, из раскрытой двери которой доносятся энергичные звуки клубного хита. Проходящие мимо девчонки лет четырнадцати косятся на него, сдвигают головы, шепчутся. Я не удерживаюсь от улыбки. Вид и впрямь — хоть фотографируй. Антон заметный и очень симпатичный, а в сегодняшних брюках и рубашке вовсе походит на модель из журнала. Да и машина его бросается в глаза: эффектная, спортивная. В этом дворе такие нечасто появляются.

— Привет, котёнок, — окинув меня одобрительным взглядом, Антон обнимает мою талию и касается щеки губами. — Выглядишь — просто вау.

— Вау — это явный успех, — отвечаю ему в тон и дождавшись, когда пассажирская дверь откроется, опускаюсь на сиденье. 

Машина, протяжно взвизгнув шинами, срывается с места, и я машинально тянусь к ремню безопасности. Один из рефлексов, приобретённых мной в жизни «До». Он всегда просил пристегнуться. 

— Мы опаздываем? — уточняю, когда стрелка спидометра минует отметку в сто километров в час. — Ты говорил, что нас пригласили к семи.

— На Кутузовском может пробка собраться, — Антон шутливо усмехается: — Опоздаю — именинник будет полвечера на меня зверем смотреть.

Именинник — это его отец, с которым мне сегодня впервые предстоит встретиться. И не только с ним: ещё с мамой Антона и кучей других гостей, приглашённых на празднование его пятидесятипятилетия.

Удивительно, что я не чувствую по этому поводу ни малейшей нервозности. Ведь знакомство с родителями — это важное мероприятие, к которому принято подходить с волнением. Вдруг ты им не понравишься, и всё — прощай, лёгкость в общении, привет, неловкость.

— Волнуешься? — взгляд Антона спускается мне на губы, ладонь накрывает колено. — Притихла чего-то. Не парься, ладно? Мои нормальные. Под микроскопом тебя рассматривать не будут, биографию пробивать тоже. Ты им понравишься. 

Отец Антона — известный в Москве застройщик, уважаемый человек. Может, и правда лучше начать волноваться. Но нет. Я не волнуюсь. Выгляжу хорошо, а наивные глупости из меня давно перестали сыпаться. Остались в жизни «До».

— Бля, пакет с подарком, похоже, забыл, — Антон останавливается возле раздвижных дверей ресторана, для уверенности ощупывает карманы брюк. — Подожди пару секунд, котёнок. В машину сгоняю.

Я ловлю взгляд красивой брюнетки-администратора из-за стекла, улыбаюсь ей в знак вежливости и отвернувшись, рассеянно оглядываю парковку. Машины сплошь дорогие, с безупречными кузовами без единой севшей пылинки. Может, пора начинать нервничать? За дверями ресторана собрался высший столичный свет, а я студентка родом из провинциального Череповца.

Сердце вдруг приглушённо ёкает. Но не от волнения, а от того, что в противоположном углу парковки я замечаю чёрный Мерседес со знакомой зазубренной эмблемой рядом со стеклом. Встряхиваю головой так, что рискую испортить причёску. Глупая. То есть что за ерунда? Таких машин в центре Москвы полно.

— Ну что, идём? — взбежавший по ступеням Антон подхватывает мою талию, притягивая к себе. — Народу, чувствую, тьма. 

Эти слова он говорит азартно, с предвкушением. Он вообще такой: общительный, любит весёлые компании, часто и громко смеётся, чем первое время меня постоянно удивлял. При этом не пустой балагур, а совсем не глупый и добрый. Это благодаря ему у меня появился Банди. Антон как-то обмолвился, что рядом с домом его отца бродит бездомный щенок, которого грозятся пристрелить, и я его в тот же день забрала. Банди живёт у меня уже восемь месяцев, а с Антоном мы вместе чуть меньше трёх. 

— Глеб Фомич, здравствуйте! — Антон широко улыбается и жмёт руку плотному коренастому мужчине с седыми усами. — Как ваши дела, как здоровье?

Тот, кого он назвал Глебом Фомичом, говорит, что с делами и со здоровьем у него порядок, поздравляет Антона с окончанием университета, бегло осматривает меня.

— Это Тая, моя девушка, — представляет нас Антон. — Тай, это Бескудников Глеб Фомич, председатель Верховного суда…

— Хватит уже регалий, Антон, — отмахивается мужчина и коротко кивает мне: — Добрый вечер, Тая. Пойду я, молодёжь. Увидимся за столом.

Он уходит, а мы продолжаем прокладывать путь сквозь надушенную, с шиком одетую толпу. Я уже видела такую когда-то. В ней невольно крутишь головой, отвлекаясь на блеск украшений, искусно сделанный макияж и волевые мужские лица. 

Антон то и дело останавливается, приветствуя знакомых. Кому-то расслабленно улыбается, перед кем-то уважительно понижает голос, а после рассказывает мне, кого мы только что встретили. Это президент такого-то банка, это областной депутат, двоюродный брат отца, это режиссер Российского Фонда Кино, это заместитель начальника ГАИ города. Я внимательно слушаю и киваю, но волнения как не было, так и нет. Есть легкая взбудораженность тем, как тут красиво.

— Вижу отца, — объявляет Антон и плотнее сжимает мою талию. — Готова? 

— Напомни, пожалуйста, как его отчество, — прошу не без смущения. Антон его называл, а у меня, как назло, именно сейчас вылетело из головы. 

— Сергей Львович. Мама — Ангелина Викторовна. 

Улыбнуться, поздравить с днём рождения, сделать комплимент празднованию. Совсем несложно. Биография у меня не такая выдающаяся, как у большинства здесь, но я ведь сюда попасть и не стремилась. Это только из-за Антона. Я ни у кого ничего не просила. Такое слово я себе дала, что больше ни у кого и ни при каких обстоятельствах ничего не попрошу. 

— Стоп, котёнок, — внезапно произносит Антон, сжимая пальцы на моей талии. — Сворачиваем направо. Одного человека вижу. С ним сначала поздороваемся. 

Я поправляю упрямую прядь, киваю. После окончания университета Антон перешёл заместителем к своему отцу, и сегодняшний вечер для него — «возможность пообщаться с полезными людьми в новом качестве». Его слова, не мои.

— Булат Каримов, — наклонившись к моей шее, шепчет он. — Мэн серьёзный, с прошлым. У него сетка отелей и рестораны. В своё время слухи ходили, что он ворованными тачками занимается…

Биение пульса странно переползает в уши, и я перестаю слышать. Ноги тяжелеют, врастают в пол.

Булат Каримов. Булат Даянович. Булат. Главный человек в моём «До», который ни при каких условиях не должен встретиться в оживающем «После». 

Он ничуть не изменился. Безукоризненный воротник рубашки, из-под которого видны края цветной татуировки, чёрные волосы, зачёсанные назад, густая щетина. Уже не небритость, но ещё и не борода. Рядом девушка.

— Эй, котёнок, — Антон растирает мою поясницу, вырывая меня из шокового транса. — Идём?

Я оглядываю зал, чтобы напомнить себе, где нахожусь. Сердце бьётся тонко и часто, подрагивают руки. Хватит, Тая, успокойся. Такое могло случиться, ты же знала. Сейчас ты другая, лучше, взрослее. И ты не одна — с Антоном. Давай, малыш, не подведи.

Малыш — это я так себя ласково называю, когда хочу подбодрить. Глупой — больше никогда. По крайней мере стараюсь.

— Приветствую, Булат, — Антон понижает тон до почтительной серьёзности и протягивает руку. — Рад видеть.

Взгляд Булата отрывается от стоящего перед ним собеседника, падает на Антона, а затем на меня. Останавливается. 

Удары сердца сотрясают грудную клетку, нервные волны окатывают меня одна за другой. Полтора года прошло. Нечестно, что я настолько помню его лицо и что его ресницы по-прежнему кажутся такими густыми. 

С кивком головы Булат пожимает ладонь Антона, даже какой-то вопрос задаёт, а тот ему отвечает. Я же смотрю на белую рубашку, натянувшуюся на его плече. Знаю, что наощупь оно как камень и на нём набита татуировка в виде языков пламени. Ещё в нём была пуля. Сейчас уже нет, потому что её вытащили. Я меняла ему повязку. 

— Это Тая, — Антон вновь находит мою талию, чуть подталкивает вперёд. Теперь он широко улыбается. — Моя девушка. Тай, это Булат, наш с отцом клиент. Мы ему третью гостиницу строим.

Булат смотрит на меня, а я на него. Не потому, что хочу. Просто так надо. Нас ведь только что представили.

— Здравствуйте, — и даже губы меня слушаются, изгибаясь в приветливой улыбке. — Приятно с вами познакомиться. Три гостиницы — это здорово. 

— Здравствуй, Таисия, — негромко произносит Булат и, конечно, без улыбки. 

Девушка рядом с ним переминается с ноги на ногу. Наверное, ждёт, что её тоже представят. Темноволосая, очень красивая. Не Карина.

— Меня зовут Тая, — вежливо поправляю его. — Не Таисия.

2. 2

— Здравствуйте, Сергей Львович. С юбилеем вас. Здравствуйте, Ангелина Викторовна. Праздник просто замечательный.

Я по очереди принимаю внимательные взгляды родителей Антона, замаскированные улыбками, и благодарю себя за то, что заранее составила эту непритязательную речь. От встречи с прошлым мурашки на коже никак не желают проходить, так что в ближайшие минуты я вряд ли смогла бы сочинить что-то вразумительное.

Антон вручает отцу подарок, обняв, похлопывает по плечу. Эта сцена приводит меня в чувство, и я начинаю улыбаться. Не могу оставаться безучастной к проявлению семейной любви. Завидую, конечно, но по-хорошему. В смысле, мне совсем не обидно, что у других есть то, чего мне недостает. Так и должно быть. Родители любят своего ребенка, а он любит их в ответ. Просто мир неидеален. Ничего не поделаешь.

Пока Антон рассказывает отцу о встрече с судьёй, я делаю вид, что увлечённо разглядываю присутствующих, и ловлю на себе взгляд Ангелины Викторовны. Быстрый, оценивающий. Грудь, сумка, туфли. Всё же ей интересно определить, чего я стою. 

Украшений на шее у меня нет, обувь добротная, а сумка стоит заоблачных денег, что подтверждает логотип на застёжке. Я носила её от силы раз пять, три из которых — больше года назад, с Булатом. Собственно, для него я её и покупала. Чтобы было с чем ходить в ресторан. Чтобы ему было нестыдно за меня. Помню, как внутри всё сжималось, когда её стоимость списывалась с карты. По сей день этот небольшой элегантный кусок кожи остаётся самой дорогой вещью в моём гардеробе.

— Кстати, родители после празднования летят в Италию, — подаёт голос Антон, заставляя посмотреть на себя. — Тая отлично знает итальянский.

— Любите Италию? — тут же интересуется его мама.

Да, я люблю. Очень. Только никогда там не была. Не потому, что не было возможности. Это я не захотела и вместо Италии полетела прошлым летом в Прагу. Италия должна стать моей сбывшейся мечтой, а тогда я могла её лишь испортить. 

— Я очень симпатизирую этой стране, и мне интересна её культура. Ну и итальянская кухня, конечно, выше всяких похвал.

Мама Антона кивает, улыбается, кажется, совершенно искренне. Когда ты тщательно обдумываешь слова, а не лепишь первое, что придёт в голову, людям ты более симпатичен и понятен. Это я усвоила.