Республиканское устройство, в принципе, не является чем-то присущим какой-то определенной территории или конкретному народу. Те, кто стоял у истоков США, представляли республику наиболее естественной и нравственной формой управления и устройства общества. Она могла быть идеальной формой правления где угодно. Форма республиканского правления могла не прижиться в США независимо от того, существовала она где-либо еще или нет. Однако в глазах основателей эта форма политического порядка все равно оставалась бы наиболее справедливой.
Это значит, что данный режим был уникальным. Он не был как-то исключительно связан с людьми, населявшими Америку. Он являлся их режимом, пока они сохраняли его, и начинал принадлежать другим народам, если те выбирали подобное устройство управления. Именно эта черта выделила США из списка других государств, выросших из общих истории, языка, культуры, территории. Например, Франция и Япония теснейшим образом связаны с собственным прошлым. Америка же выросла из целенаправленного изобретения, из формы правления, разработанной в нравственных и практических целях, – но отнюдь не из сущности американского народа. Именно этим объясняется предостережение Франклина. Сама суть американской республики искусственна, не связана с прошлым.
Политическое устройство – Соединенные Штаты. Страна называется Америка. Их связь основана на том, что страна принимает принципы политического устройства. Для того чтобы Америка существовала как страна, подобного принятия не требовалось. Американцы могли с полным правом выбрать другую форму правления – монархию, к примеру, – а страна все равно осталась бы Америкой. Но тогда мы не были бы Соединенными Штатами в полном институциональном и нравственном значении этого слова. Соединенные Штаты Америки – это место, где принципы политического устройства правят страной. Это крайне важное отличие от положения вещей в других странах, и оно имеет значительные, но не всегда осознаваемые последствия.
О себе можно сказать: «Я гражданин Соединенных Штатов», но «Я штатец» – нельзя. Язык не позволяет. Ощущать тесную связь со своей родиной – Америкой – естественно, поэтому ничего сложного нет в том, чтобы называть себя американцем. Однако любовь к родной земле и ее народу и отношение к Соединенным Штатам – это разные вещи. Одна из сложнейших и постоянных задач республики – сохранить связь между этими двумя понятиями, так как любовь к собственному дому – наша естественная потребность, а вот любовь к республике является, скорее, результатом целенаправленных умственных усилий. Им не нужно быть единым целым, но фундамент американского общества заложен так, чтобы можно было с уверенностью утверждать, что между ними нет непреодолимых различий. И в большинстве случаев подобный подход срабатывает. Когда же не срабатывает, возникает напряжение.
Вскоре после подписания Декларации независимости Томас Джефферсон, Джон Адамс и Бенджамин Франклин вошли в состав комитета для разработки Большой печати. Учитывая, что подписание Декларации привело к Гражданской войне, проектирование печати вряд ли могло показаться первой необходимостью. Однако эти три человека понимали, что США – проект нравственный, а таким проектам нужны символы, определяющие нравственное призвание и дающие чувство причастности к святыне. На создание Большой печати ушли годы. В 1782 году секретаря Континентального конгресса Чарльза Томсона попросили довести проект до конца. Он исполнил просьбу, и теперь печать – священный символ, воплощающий республиканские принципы американской жизни. Самое главное место, где можно обнаружить эту эмблему, – ближайшее к сердцу американцев: долларовая купюра.
