Это место было словно специально подготовлена для путников - в нем имелось даже что-то вроде душа - небольшой водопад наполнял каменную чашу на полу, а излишки воды уходили в трещины в скале. Костер они зажгли у самого входа, чтобы дым не проникал внутрь каменного жилища. Вечер прошел примерно как вчерашний, Стас вновь слушал сказки и молчал, даже если знал, как с научной точки зрения объясняются те или иные явления, например, гром или радуга. Хотя кто знает, может, в этом мире все на самом деле управлялось волей богов, и знания Стаса оказались бы ошибочны?
Звезды-слезинки мерцали над сонным лесом, где-то стрекотали цикады, и даже, кажется, квакали лягушки. Баллотин то и дело подкладывал в костер хворост, невольно прислушиваясь к плеску воды. Фэй как раз принимал душ, и Стасу почему-то казалось, что тот постоянно смотрит на него. В конце концов, парень не выдержал и обернулся.
Мокрые белые волосы облепляли спину эльфа до самой талии. Фэй двигался чуть скованно, нервничал от того, что ему пришлось раздеться перед кем-то, но все равно выглядел невероятно грациозным. Стас забыл, с какой целью обернулся, сейчас он просто пялился это скульптурно вылепленное тело, испытывая почти благоговейный экстаз. С ним такое иногда бывало - он часами мог зависать перед какой-нибудь картиной или статуей. Все его друзья уже знали об этом его сдвиге и обычно успевали оттащить начинающего художника от произведения искусства прежде, чем приходилось объяснять смотрителям, что этот молодой человек вовсе не извращенец, и скульптуры трогает не из фетишизма, а просто пытается запомнить технику исполнения. Вот и сейчас Баллотин решил, что во что бы то ни стало нарисует портрет Фэя, и, желательно, в полуобнаженном виде. Черт, да он всю жизнь положит, но запечатлит это совершенство на бумаге или холсте! Осталось только длинноухого уговорить.
Эльф поднял руки, собирая волосы в хвост, скрутил их в жгут и перекинул через плечо. Стас пришел в себя и быстро отвернулся, выйдя из художественного транса. Он мысленно уже и позу подобрал и цвет драпировки продумал, но пришлось оторваться от этого увлекательного занятия. Начинающий художник по горькому опыту знал, что люди терпеть не могут, когда на них так пристально смотрят, и вряд ли эльфы в этом отличаются. Поэтому пришлось сделать вид, будто ничего такого не было.
Фэй, уже полностью одетый, присел рядом. Но эльф смотрел только на огонь, обхватив себя руками, и его длинные уши изредка подрагивали.
"Да он же трясется от холода", - сообразил Баллотин, скинул одеяло, которым укрывал плечи, и набросил на длинноухого.
Тот вздрогнул, почувствовав прикосновение мягкой ткани, и с удивлением обернулся.
- Простудишься, - пояснил Стас, закутывая эльфа по самые уши.
Весь день дроу вел себя весьма прилично, так что Баллотину даже немного стыдно было, что он думал о нем гадости с утра. Вот он и попытался немного компенсировать это заботой.
Дроу в ответ улыбнулся:
- Ты прямо как моя мама, такой же заботливый.
- По-моему, мы уже выяснили, что я не женщина, - недовольно буркнул парень, скрестив руки на груди.
Фэй тут же подтвердил, что выяснили, а про маму он просто так сказал, поэтому Баллотин не стал продолжать эту тему.
Принимая импровизированный душ, Стас специально не сводил глаз со спины эльфа, но тот не оборачивался. Вода была довольно прохладной, так что растянуть купание не получилось, и через несколько минут Баллотин уже сидел у костра, зябко поводя плечами. Отогревшийся Фэй отдал ему одеяло, и парень с удовольствием в него закутался. Вообще-то, ночью было довольно тепло, но душ явно не способствовал согреванию.
