– Две, – выдохнул юноша.
– А где Амин? – словно ища подвоха, спросила я.
– Отец взял, – недоуменно отозвался юноша, не понимая: на чем я хочу его подловить.
– А эту как зовут? – не унималась я.
– Золана, – выпалил юноша, отводя от меня взгляд.
– Зачем вам разные породы? – не утерпела я. Даже если предположить, что Золана вспахивает землю, зачем тогда нужен Амин?
– А-а, – Эстана явно смутил мой вопрос, – это отец мой решил завести скакуна. Очень уж он любит верхом ездить.
– Завели скакуна ради развлечения? – возмущенно повторила я. – У вас есть возможность содержать двух лошадей?
– Отец сказал: «Там, где одна лошадь, почему бы не быть второй?», – Эстан пытался говорить, как можно более безразлично, но в его глазах читалось еле уловимое волнение.
– А как же ты тогда мог присутствовать при появлении Амина на свет? – потребовала я объяснений, уже сама не понимая, откуда у меня появилась вся эта подозрительность.
– Случайно, – бросил Эстан, – мы с отцом поехали в Поресту, к его старому другу, и как раз в нужный момент. Отец влюбился в Амина с первого взгляда и уговорил друга отдать ему жеребца.
– А-а, – тихо протянула я.
На том разговор и закончился. Эстан не сводил взгляда с мешка, который пытался развязать. Наконец, справившись с неподатливым узлом, он отошел ближе к берегу, развернул на земле сверток и пригласил меня к «столу». Я подошла и села рядом. Поели мы молча. Я злилась на себя за это недоверие и мне не хотелось, чтобы так продолжалось.
– Спасибо, – поблагодарила я, – завтра еда с меня.
– Не за что. А за еду не волнуйся, мне не сложно, – Эстан улыбнулся, посмотрев на меня, и вытер пальцем молочные «усы» на моем лице.
– Спасибо, – смущаясь, повторила я.
Мы остались сидеть на берегу. Настроения купаться у меня не было, да и вообще не было никакого желания двигаться. Мне все еще было не по себе из-за случившегося, и я мечтала только об одном: поверить Эстану, как себе. Убрать эту стену недомолвок, которая разделяла нас не хуже огромной пропасти. Но он то ли делал вид, что все в порядке, то ли действительно не замечал моего недоверия, и вел себя настолько невозмутимо, что на какое-то мгновение мне показалась, что я выдумала всю эту таинственность, а на самом-то деле он – совершенно обыкновенный юноша.
Эстан хоть и неохотно, но рассказал мне пару историй из своего детства, вспоминая о своих проделках с братом. Я старалась вести себя весело и не подавать вида, хоть и боялась, что сегодняшний день оттолкнет от меня этого юношу. И я совершенно не хотела этого. Любая причина, заставляющая меня усомниться в его словах, таяла перед желанием оставаться рядом с ним.
Сегодня решили вернуться пораньше, Эстан снова отвез меня к деревне. Он спешился, помог слезть мне и встал рядом, нервно покусывая губу.
– Завтра на рассвете? – сквозь зубы спросила я, мне было страшно услышать «нет».
– Конечно! – приободрился он.
Я поднялась на носочки и чмокнула его в губы, даже не поняв, зачем я это сделала.
– До завтра, – пролепетала я и быстро отвернулась, чтобы он не успел заметить, как у меня зарделись щеки.
– Амея, – остановил меня он, – зеркало, – и протянул в очередной раз забытую мною вещь.
– А, да, спасибо, – смущенно пролепетала я.
– Почему на нем пирамида? – неожиданно спросил он.
– Ой, ну, это бабушкино, – оправдывалась я, – она верит в сказки и всякую такую чепуху.
– А ты в магию не веришь? – как-то уж очень насмешливо спросил он.
