– Ты стала женой! Ты… отребье человеческое… и Великий Вождь, единственный потомок Великого народа рядом с тобой… ты …ты… я говорила Селин, надо было уничтожить тебя раньше, но она слаба…
– Зачем тебе Амир?
Я успокоилась, её взгляд больше не действовал на меня. Может быть, энергия Амира мне помогла, а может сама очередной раз убедилась, что за всеми ужасными поступками стоит банальная зависть или страх. Жаклин не ответила, тяжело дыша, отвернулась от меня, и заговорил Амир:
– Ты умоляла меня принять Селин в свой клан…
– Селин единственная в своем роде! Она уникальное создание! Потомок великих королей.
– Ты специально обратила её, чтобы она попала ко мне.
– Да! Только так я могла обратить на неё твое внимание, но ты сделал её обычным боевиком… её… она королева в нескольких поколениях…
Ирония в голосе вождя прозвучала слишком явно:
– А кем она могла стать?
– Твоей избранницей! Твоей настоящей женой!
Жаклин уже стучала кулачком по стеклу, но перед ней появился Роберт, и она отскочила, запнулась о стул и упала. За моей спиной послышался ехидный смешок, и голос Фисы изрек:
– Цаца какая выискалась, королевишна соломенная, ишь чо вздумала, девку свою в жены, самой небось…
И осеклась, а я опустила голову и усмехнулась, Фиса как всегда права – Жаклин сама хотела править миром вместе с Великим Вождем. Значит, он ей отказал, поэтому на сцене появилась Селин. А ведь я тогда что-то подумала о ней в самолете, что-то о том, что именно с ней и развлекался Амир в моё отсутствие.
– Жаклин, ты готова была отдать свою дочь в гарем?
Амир улыбался, рука на моем плече стала горячей, и пальцы нежно погладили округлость.
– У тебя нет гарема.
Роберт отошёл, и на стуле уже гордо восседала королева. А я почему-то вспомнила, как сидела здесь в халате и платочке, действительно, смешно смотрелось.
– Я могу продать твою дочь в гарем Салима.
– Продать?
– Она обычный боевик, хороший специалист, но не более. Салим дорого за неё заплатит.
И уже другим тоном приказал:
– Олаф, цену определи сам.
– Амир… ты не посмеешь… она королева…
Жаклин вскочила со стула, но не смогла сделать шаг, снова упала на него. Я оглянулась и увидела у двери улыбающегося Олафа.
– Вождь, позволь этой… слово изречь.
Амир опустил взгляд, удивлённо приподнял бровь, но кивнул – говори, ведьма. Фиса встала, по пути погладила меня по голове и спокойным шагом подошла к стеклу. Рядом с ней оказался Роберт, положил ей руку на плечо и гордо выпрямил спину. Я подняла глаза на Амира, позволит ли Роберту стоять рядом с Фисой, но он посмотрел на меня и улыбнулся:
– Как ты себя чувствуешь?
– Хорошо.
У меня вырвался облегчённый вздох, он всё уже решил для себя, показал нам это чудовище королевских кровей просто для того, чтобы мы знали – вот она, я её поймал.
Фиса долго рассматривала Жаклин, склоняя голову то вправо, то влево, как какое-то интересное существо, циркового уродца. Потом подняла глаза на Роберта и спросила:
– А тебя моё крестьянское происхождение не смущает?
– Нет, я тебя люблю. Как женщину.
Это был удар, Жаклин вскочила и визгливо закричала:
– Ведьма! Ты простая сельская ведьма!
– Ведьма. А Рина – Человек. Тебе это не понять, голубая кровь глаза застит, тебе бы корону таскать… да голова уже обломилась. Вождю не стойка для короны рядом нужна, а спутница достойная, кровью своей оплатившая, болью и страданием. Ты дочь свою уже продала… не вождь, сама ей судьбу выбрала.
