Читать онлайн Екатерина Дей - Амир. Часть VI
© Екатерина Дей, 2018
ISBN 978-5-4490-6881-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
1
Мы с Фисой стояли в круглой комнате и рассматривали прекрасный замок, невероятным образом примостившийся на высокой скале. Башенки стремились в солнечное небо, а узкие оконца поблескивали цветными витражами. Присмотревшись, я заметила тоненькую фигурку на резном балкончике: кто-то так же как мы всматривался в морскую даль и ждал, или прощался, отправляя любимого в опасный путь. Я знала, что Амир силён, воин уже столетия, вождь и ирод, но каждый день пыталась себя заставить не думать о возможных опасностях, которые его подстерегают. Всё уже ему известно, разведка проработала все возможные варианты событий, он сам обдумал и действует в соответствии с собственным опытом, который я даже представить себе не могу. Так говорила я себе, и продолжала волноваться.
Фиса вздохнула и как повторила мои мысли:
– Ироды ведь, веками так живут, а баба она баба и есть, токмо у оконца стоять да мужика дожидаться.
Амира не было уже пять долгих дней. В доме оказались только великолепные, которые старались особо не попадаться нам на глаза. Первые два дня я не вставала с постели, Фиса заявила, что лёжа синева быстрее пройдёт. Так и получилось: к вечеру второго дня я вернула себе почти естественный вид, лишь местами по телу ещё проявлялись тонкие, едва заметные голубоватые полоски. И волосы выступили на голове, не космы, конечно, а едва заметный пушок, весело резвившийся во все стороны. Я лежала эти дни замотанная всем телом в разноцветные простыни, утром зелёная, после обеда красная, а вечером жёлтая. А на голове возвышался смешной колпак из холста, чтобы лечебная мазь не стиралась. Запах этой мази меня изводил, казалось, что я вся пропахла ею, и уже никогда не смогу больше ничего чувствовать, никакого аромата. Фред кормил всякими изысками со странным вкусом, но я уже знала, что он колдун, поэтому вопросов не задавала, тем более, что он всегда смотрел на меня напряжённым взглядом, как я отнесусь к его стараниям быстрее меня вылечить.
Массаж я героически терпела, хотя иногда и выговаривала Фисе:
– Больно же, все кости мне переломаешь, вождь вернётся, а я вся поломатая. Давай Лана позовем, он тайский массаж должен знать…
– Ишо что придумаешь, мужика допустить… вождь возвернётся покажет вам обоим тайский.
И продолжала измываться надо мной своими маленькими, но очень сильными пальчиками. Её стараниями я уже плаваю в бассейне, вечером лежу в голубой ванне, продолжаю носить колпак на голове и причесываю, смешно, скребу кожу головы метёлкой из жёстких колючих трав.
Я показала Фисе фигурку на балконе, и она тут же схватила пульт:
– Глянем, вдруг кто знакомый.
– Это же неизвестно где снято, на Канарах каких-нибудь.
– Мало ли… вождь ничего запросто так не делает…
– Фиса, это же просто картинка красивого места с морем.
– Ты вот…
И осеклась, я вопросительно на неё взглянула, а она опустила глаза и стала нажимать на кнопочки. Опять удивление – стародавняя ведьма, разговаривающая на смешанном языке средних веков, одевавшаяся как бабка из деревни, легко и просто обходилась со всякой техникой. Пожалуй, и машину водит как ироды.
– Фиса, а ты машину водишь?
– А как же, и вертолёт сподобилась, токмо из небес с иродами научилась ако птица лететь.
– Ты водишь… вертолёт?
– Чему удивляешься, была оказия, думаю, а почто стрекоза стоит… ничего себе летает… интересно.
Но фигурку Фиса не узнала, хотя оказалось, что изображение можно сильно увеличить. И мы ещё долго с ней рассматривали разные виды, вплоть до раков на побережье, быстро бегущих среди камней в одном им известном направлении.
Так прошло ещё два дня, и тоска меня совсем согнула. Утром я отказалась вставать, так и заявила Фисе:
– Не хочу… буду лежать и лежать…
И к моему удивлению она не стала меня убеждать немедленно подняться и готовиться к встрече с вождём, присела на постель, погладила по руке.
– Ждёшь…
– Жду.
Мы с ней помолчали, каждый о своей тоске, Роберта тоже не было, он уехал вместе с Амиром. Только иногда звонил Вито и отчитывался, но как всегда: всё хорошо, не волнуйтесь. Фиса докладывала мне о звонках, и мы грустно вздыхали.
– Почему Амир никогда мне не звонит, с тобой разговаривает… а мне не звонит…
– Видит тебя, каждую минуту видит…
– А со мной не говорит, я же его не вижу… и Вито нет…
– Не вздумай к Филу приставать!
– Фиса…
Я отвернулась от неё и закрылась одеялом с головой, зачем мне Фил, не его руки мне были нужны. И не его глаза.
– Вот так всегда, вождь смотрит, а я… обидно же…
А Фиса вдруг засмеялась, даже голову откинула от откровенного хохота.
– Ты что… Фиса, почему ты надо мной смеёшься?
– Да ты умом тронулась… кто ж тебе… воинство… да разборки ихние, иродовые… зверинец… покажет… поле чистое небось осталось… Муж воевать, а ты ему… цветочек привезти не забудь… али халатик…
Я хмуро взглянула на неё, права, опять права, но ведь бывают же перерывы в боях, затишье, можно тогда словечко в телефон сказать. Она хитро взглянула на меня, поправила платочек и как услышала мои мысли:
– Вождь каждую минуточку использует, только бы к тебе добраться, под тёплый бочок примоститься, да в глазки светлые глянуть… Штаб везде, самолётом летит – там штаб, бегом бежит, опять не один, каждый шаг приказ.
– Халат купить некогда… не буду звонить… сам бы вернулся, посмотрел, обнял. Фиса, я бывшего мужа никогда не ждала, ушёл и ушёл, даже не думала, когда вернётся, вернулся и вернулся. А сейчас… как будто годы прошли.
Слёзы покатились по щеке, и я сквозь туман в глазах просипела:
– Хоть какой, Фиса, пусть клыки торчат, когти… я приноровлюсь, научусь с таким… только бы вернулся… только бы взглянул… хоть слово сказал… пусть молчит… живой, только живой…
Фиса тоже всхлипнула, утёрлась платочком:
– Да что им сделается… иродам…
– Лежал… лежал тогда… мне так страшно было… он – и вдруг лежит, сердце чуть не разорвалось.
– Ты давнее-то не вспоминай, не надобно…
– Почему? Скажи, Фиса, почему Амир не говорит о себе? Он ничего о себе не говорит, или только со мной так?
Откинув одеяло, я приподнялась на постели:
– Он вождь со мной… а я мужа хочу, понимаешь – мужа. Я ведь люблю его, всякого люблю…
Но продолжить не смогла, слёзы хлынули горным потоком, и, уткнувшись в подушку, я зарыдала. Фиса улеглась рядом и обняла:
– Ты поплачь, милая, поплачь, сердечку-то легшее и станет.
Наплакавшись вдоволь, мы сели с ней у окна, и она предложила спеть:
– Песня она душу успокоит, давненько голосок твой не летал птицей вольной, пора пришла. Вождь возвернётся, а ты ему радость сердцу и споёшь.
– Да… он просил.
– Так пой, соловушка, пой.
– Соловушка, скажешь тоже… ворона лысая.
– Он волос твой золотой видит, красоту неземную…
– Точно неземная – синяя и лысая, такого земля ещё не видела.
И мы дружно засмеялись, вдвоем и тоску легче пережить. А потом пели песни, все подряд, и Фиса не сделала мне ни одного замечания, хотя я сама чувствовала, где привираю мотив.
Фред не выдержал и принес поднос в спальню. Улыбнувшись, он сказал нам:
– Жена вождя, Фиса, завтрак пришёл сам, хоть так поешьте.
Мы пели и за завтраком, я, размахивая чашкой с какао, а Фиса стаканом с отваром. Когда Фред забирал поднос, Фиса спросила его:
– Каково наша лебёдушка пела?
– Фред, ты меня не слушай, такой ужас… я давно не пела…
– Ты красиво поёшь… душевно.
Он хотел ещё что-то добавить, но смутился и ушёл. Мы опять устроились у окна, и я вспомнила стихотворение, которое когда-то давно мучило меня. Нашла я его случайно, и сразу запомнила, как оказалось навсегда. Это была та мечта, которая неисполнима в жизни, по крайней мере, мне так казалось. Хотя она и сейчас осталась такой.
– О чём задумалась, лебёдушка?
– Когда-то давно, очень давно… я нашла стихотворение… Ты знаешь, Фиса, в жизни… оно мне всю жизнь испортило… такая несбыточная мечта, об этом, наверное, все женщины мечтают. Я постоянно его повторяла и повторяла, потом поняла, что так можно с ума сойти, ведь вокруг никого не было… чтобы хоть прочитать эти строчки… и тебя поняли.
Я замолчала и склонила голову, а Фиса обняла меня и попросила:
– А ты мне прочти, я всё-таки ведьма, может и пойму. Ты читай…
– Это не про меня… совсем… просто стихи.
– Читай, а я уж… читай, давно я стихов не слышала.
Мне понадобилось несколько секунд, чтобы собраться с духом, но я решилась, и, уперев глаза в стекло, начала читать:
Полюби меня просто так…
За глаза, что почти не плачут,
За тепло, что хранится в руках,
За удачу… и за неудачу,
Полюби меня всем назло…1
Я произносила слова стихотворения, а у самой перед глазами вставали картинки наших отношений с Амиром, вот уж бед с ненастъями по полной программе борьбы со всем миром. И очередной раз на меня рухнуло сомнение – как такая как я может требовать любви от такого как Амир, просто любить меня как небо и цветы?
Когда я прошептала последние слова, Фиса вдруг встала, потом опять села рядом со мной, обняла:
– Ах ты… вот ведь как… солнышко ты наше…
– Это не про меня… я всё плачу и плачу… про меня другое есть. Хочешь, прочту?
Фиса насторожилась от моего спокойного тона, но кивнула – читай. Я вздохнула, утёрла слёзы ладошкой, это читать легче, и заговорила нудным голосом:
Не бойся… я люблю тебя не больно…
Не причиняя муки или зла…
Прошу простить за вольно и не вольно,
Пророненные сгоряча слова…2
И опять картинки моих истерик на пустом месте, какая уж прелесть тишины, какое приветливое молчание и шёпот луны? А уж с тем, что я весь привычный мир вождя порушила, придётся смириться и ему и мне. И сердце ему я разорвала, так что теперь это стихотворение уже не обо мне.
Фиса молчала и молчала, и я уже удивлённо смотрела на неё, чем же это стихотворение так её поразило, а она уткнулась взглядом в морскую даль и не двигалась.
– Фиса, о чём ты думаешь?
И только тогда она повернулась ко мне и взглянула прозрачными глазами с едва заметным серым зрачком. Её шепот был глухим, а губы почти не двигались:
– Как это… как мои мысли прочитала… так ведь и думала… никогда, чтоб не знал… не …всё надеялась, не скажу …смогу себя остановить… а вон как вышло.
– Фиса, Роберт счастлив, что ты, глупая! Зачем себя в любви останавливать, если он любит тебя! Любит!
Даже потрясла её за плечи, а она всё повторяла:
– Так ведь… всё так… чтобы не больно ему-то было… чтоб сердце ему не достать… мир чтоб его цвёл… я бы рядышком за него радовалась…
– Ты сейчас радуйся! Ты любишь его, он тебя любит, вы счастливы! Не смей вспоминать свои страхи, слышишь, не смей!
И я громко запела какую-то её песню, которая заговор, не совсем понимая слова, но она была весёлой в мелодии, и показалась мне в тему. Фиса, наконец, успокоилась, покачала головой и запела сама сильным и уверенным голосом.
Ночью, вспоминая этот удивительный день, я поняла – всё в прошлом, есть только настоящее. Не зря вспомнились эти стихи, они смыли слезами прошлое отчаяние и дали надежду на настоящее, а каким оно будет, зависит от нас с Амиром. Когда нет надежды на будущее, надо сделать настоящее таким, чтобы оно это будущее вместило в себя, все мечты и чаяния.
Походив по комнате, я встала у окна и долго смотрела в темноту, лишь изредка освещаемую отблесками луны на воде. Странный день, стихи вспоминаются постоянно, мне кажется, что я не знала их в таком количестве, вообще во взрослом состоянии специально их не запоминала, а строчки всё проявлялись и проявлялись. Одно я даже проговорила вслух:
Похожие книги
