– Рина…
– Амир, не смотри на меня… такой кошмар…
– Мне нравится.
Выглянув из-под одеяла, я увидела смеющиеся голубые глаза и счастливую улыбку.
– Ты красавица…
– Неземная, нету больше таких… ужас…
– Неземная.
И только в этот момент я полностью осознала, что он вернулся, что это он – Амир, вскочила с постели, но подбежать к нему не успела, он подхватил меня на руки:
– Ты вернулся, ты жив…
– Рина, я жив… ты прекрасна…
Поцелуи время от времени мешали ему говорить какая я прекрасная и удивительная. То он не удерживался и начинал меня целовать, или сама я на полуслове прерывала его, прижималась всем телом и закрывала ему рот своими губами. Наконец он ощутил, что мои губы уже опухают, героически оторвался от меня и прошептал:
– Тебе пора завтракать… ты ещё не ела ничего…
– Пора…
Только оказавшись в столовой, я вспомнила о своей необычной прическе. Вито, сидевший на диване и беседовавший с Фисой, попытался сделать вид, что всё прекрасно, но изумлённые глаза его выдавали.
– Вито, не смотри на меня, я их обстригу, лучше лысая буду ходить.
Амир усадил меня на стул и высказал своё мнение:
– Мне нравятся твои волосы, они удивительные, как ты… Рина, прости, мы скоро вернёмся.
Что-то сказал Вито, и они исчезли. А я испуганно спросила Фису:
– Куда они… Фиса… он уедет, да? Он не совсем вернулся…
– Совсем, милая, совсем, токмо дел-то ишо много.
– А Роберт?
– Тута…
Но глаза стали тоскливыми, и я поняла, что она его толком ещё не видела.
– Торопился вождь, тебя видеть стремился, дела бросил, отсюдова командовать будет.
И я поняла: мои потемневшие, стремительно выросшие волосы – вот что заставило Амира бросить все дела и явиться самому меня спасать неизвестно от чего.
– Волосы… ты ему сказала.
– А как ты мыслишь? С тобой же …да и чувствуешь сама…
Но в этот момент в столовую вошёл Роберт и она замолчала. Он видел её ещё за стеной, таков был взгляд. Но всё же сначала преклонил передо мной колено, а я замахала рукой:
– Иди к ней, Роберт, иди к Фисе, а я погуляю.
Амир появился в круглой комнате, и сразу обнял меня:
– Ты поела?
– Да.
Мы смотрели на сверкающее всеми цветами море и молчали. Амир касался щекой моих отросших в разные стороны волос.
– Амир… ещё не закончилось?
– Нет.
– Я… со мной всё будет хорошо, ты занимайся делами… ничего не случится.
– Не случится.
– А Мари? Где она?
– Она в надёжном месте. Я только что говорил с ней.
Усмешку я почувствовала волосами, такое лёгкое движение губ.
– Никто из ближнего круга не пострадал.
– Амир, а это правда, что за всем стоит женщина?
– Ты сама сказала, что она специально сдалась.
– Это так и есть? Я думала… даже не думала, странное ощущение…
– Ты всё почувствовала правильно. Она специально сдалась мне… ты права, она подстроила так, как будто её поймали.
– А он… ведь это он?
– Он.
– Ты должен был встретиться с Глебом, и он тебя ждал.
– Ждал.
– Ты поймал его?
– Нет.
Я подняла глаза на Амира и увидела ясный голубой взгляд абсолютного счастья. Когда он рядом со мной – то счастье, полное счастье, и всякие непойманные никакого значения не имеют. Он его поймает, обязательно поймает и накажет, совершит свои воинские дела, но главное – я.
– Рина, я его поймаю.
– Я знаю.
И такая радостная улыбка, сверкающий счастьем взгляд. Он тосковал без меня: занимался разными делами, отдавал приказы, сам действовал, говорил что-то и тосковал. Только сейчас, обнимая меня и прижимаясь к моим невероятным волосам, он счастлив и спокоен. Это спокойствие после огромного напряжения всех сил, когда есть только задача, а мирная жизнь отодвинута в самый дальний уголок сердца, глубоко спрятана и лишь иногда, в редкие минуты ей позволялось выглядывать и напоминать о себе. И теперь, когда снова дома, рядом со мной, Амир спокоен, он всё сделает, ему легче, когда он видит меня, ощущает присутствие, касается.
