– Они на меня не нападут. Ни на кого не нападут.
Амир не стал со мной спорить, но я чувствовала его сомнение. Мне с трудом удалось промолчать, но всё же я решила ему больше ничего не говорить. На самом деле сама не очень понимала своей уверенности.
Когда машина остановилась, Амир не сразу вышел, перекинулся фразой с Виктором и только когда тот ему о чём-то доложил, напомнил мне:
– Рина, десять минут.
Я скривила губы – ну и как я смогу определить, когда они закончатся?
– Ровно через десять минут я унесу тебя от них.
А куда я денусь, всё равно унесёт.
Большая поляна среди длинных рядов фруктовых деревьев зеленела тем цветом, который бывает только весной. Потом она тоже будет зелёной, но в траве уже появится оттенок солнца и исчезнет настоящая сверкающая яркость только что зародившейся жизни. Амир встал посередине поляны, а я попыталась вздохнуть аромат начинающих цвести деревьев, но колпак, пропуская воздух, почему-то игнорировал запахи.
Дети проявились как кадры из фильма – фигурки образовались на фоне зелени как серые контуры, которые постепенно заполнялись цветом. Это были они – те самые дети из моих снов. Маленький шепелявый мальчик сразу засмеялся, как только весь проявился на фоне зелени травы:
– Мы ждали, жнали, ты придёшь… молодеш…
А девочка чуть старше, когда-то поразившая меня своей худобой, тоже улыбнулась и пропела:
– Рина, Рина, нарисована картина…
Остальные подхватили песенку и запрыгали на месте, размахивая руками. Я не стала их считать и рассматривать, заговорила строгим серьёзным тоном учительницы начальных классов:
– Я пришла с вами поговорить. Песни петь потом будете.
И дети послушались меня, остановились в своих прыжках, мальчик шмыгнул носом и утёрся, а девочка постарше поправила растрепавшиеся волосы. Выдержав паузу и строго оглядев всех, я спросила:
– Почему вы обидели моих друзей? Я вам помогала, всегда делала всё, что вы просили…
Не успела я договорить, как дети дружно закричали:
– Это не мы! Мы никого не обижали, мы только разговаривали, это другие!
– Они не хотят с нами играть, мы хотели с ними играть, а они только кусаются!
– Они нас к тебе не пускают, мы тогда только говорили, а они тебя задохнули, воздух не пускали и кусали нас!
– Это не мы! Мы помогаем, Софии помогали, она наша, и они наши, они проснулись как мы, а ты Софии помогла…
Амир произнес тихий шипящий звук, и все сразу замолчали. Старшая девочка сделала шаг вперед и неожиданно тонким голосом попросила его:
– Тёмный, ты нас видишь, скажи Рине, что мы её не обижали…
– Ваши энергетические сущности ничем не отличаются.
– Отличаются! Отличаются! Цвет другой, смотри!
Девочка взмахнула рукой и из её ладони взлетела маленькая сверкающая звёздочка, а мальчик достал из кармана мешочек и тряхнул его, тут же из него вылетела такая же звёздочка. Я не заметила никакой разницы, они одинаково сверкали всеми цветами радуги. Звёздочка из мешочка сразу подлетела к той, которая повисла недалеко от ладошки девочки, стала ярко-красной, и вдруг произошел маленький взрыв. Передо мной проявилась чёрная спина и Амир резко что-то сказал. Я испуганно вскрикнула:
– Что с детьми? Дети живы?
– Мы же далеко! Рина, мы же далеко, не бойся за нас!
Чёрная спина отошла, голос Роберта что-то сказал Амиру, и он сразу доложил мне:
– Рина, это только изображения, сами дети в ста километрах отсюда.
Дети, проявившиеся почти рядом с нами, заволновались, и старшая девочка удивлённо спросила:
