Невозможно забыть, как много фильмов, жанр которых носил название «Другое кино» мы с тобой увидели вместе. Они сильно отличались от фильмов, которые появлялись в широком прокате.
Это была какая-то «запрещенка», часто они были жестокие, иногда извращённые и почти всегда психоделические, но в них неизменно было то, над чем можно было задуматься и подискутировать. Это каждый раз давало волю твоей необузданной фантазии и делало нашу повседневность более глубокомысленной.
Помню, как ты силком заставляла меня смотреть «Груз 200» ныне покойного Алексея Октябриновича. Приказным тоном, долго не церемонясь, сказала мне: «Садись! Надо!» Надо – значит надо, я доверяла тебе безоговорочно. Сегодня же с уверенностью могу сказать, что мир российского кинематографа потерял единственного стоящего режиссера.
Я изо всех сил пыталась увильнуть от просмотра, разыскав в аннотации, что фильм разрешен к просмотру лицам старше 21 года, а нам было тогда всего по 19. Но никакие мои аргументы на этот счет тобой не принимались, ты хотела, чтобы мы посмотрели его в тот вечер, и я должна была согласиться. Тебе всегда хотелось казаться рядом со мной властной женщиной, а мне безумно нравилось тебе это позволять. Ты даже придерживалась теории доминирования в отношениях между людьми, построенной на основе ходьбы взявшись за руки. Согласно этой теории, твоя рука всегда должна была быть сверху – это показывало позицию лидера в наших отношениях; если я вдруг забывала и ненароком хватала тебя своей ладошкой сверху, ты даже в самом расслабленном или задумчиво-философском состоянии автоматически и сиюминутно меняла наши руки местами. Таким же образом ты объясняла расположение сидящих рядом людей друг к другу в сексуальном плане по положению их скрещенных ног. Если ноги, которые находились сверху, смотрели друг на друга, то между людьми существовало влечение, а если ноги были направлены в разные стороны, то это были заведомо провальные отношения.
Больше всего из всех твоих доминационных запретов меня забавляло, как ты запрещала мне танцевать с парнями, которые частенько приглашали нас на медленный танец в различных заведениях города. Парень, подойдя к нашему столику, обычно получал заранее подготовленный тобой ответ: «Она не танцует». Твой голос звучал так грозно и безапелляционно, что парни, потеряв дар речи, обычно медленно удалялись прочь от нашего уединения, абсолютно не понимая, что произошло пару секунд назад.
А помнишь, как ты пыталась убедить меня и всех вокруг, что я пьяна и нам необходимо срочно покинуть заведение? Это был твой день рождения, который мы отмечали в Сочи, поругавшись вдребезги накануне. Я даже и не собиралась ехать, поскольку была уверена, что ты не захочешь теперь делить со мной свой день и номер в отеле. Я приехала поздравить тебя в полночь – так хотелось быть первой! Написала СМС, что хочу подняться, и получила в ответ, что ты спишь. Я не понимала, почему ты злишься и чем я заслужила такое отношение, когда ты не позволила мне даже подняться, чтобы оставить подарок под дверью квартиры! Это было просто унизительно, я не могла поверить, что ты могла так поступить! В тот момент у меня просто не осталось сил сдерживать слёзы, из меня било, как из фонтана; не помню, как я доехала до дома и как провела ту ночь.
На следующий день, за час до отправления поезда, я получила от тебя СМС: «Ты едешь?». Ощущение было такое, будто надо мной издеваются и пытаются морально добить. Я была истомлена после ночного стресса и не знала, удалось ли мне поспать ночью. Ты со своей стороны настойчиво попросила не портить праздник и срочно приезжать. Покидав первые попавшиеся вещи в сумку для путешествий, параллельно вызывая такси и натягивая на себя джинсы, максимум через семь минут я выбежала из дома.
