Я услышал звук кнопки, но почувствовал в глазах лишь пару слезинок. И не отключился, а просто смотрел в потолок. Сердце сжалось, от горя, или от грусти. Я лежал и молчал. Хлопнула дверь, и появилась Лиза. Я даже не заметил, что она выходила, и сколько прошло времени. Слезы успели высохнуть, только глаза были вспухшими, или я просто их так чувствовал.
– Джон, сделаю укол? – услышал я голос Лизы и окончательно очнулся от мыслей.
– Не надо, – прошептали мои губы. – Просто не уходи. Пожалуйста.
Я почувствовал, что нежная Лизина рука опять гладит мое лицо. Но это успокаивало. Я чувствовал себя младенцем, которого так нежно гладит материнская рука. Как приятно! А ведь мать, иногда, меня так и гладила, я вспомнил. Правда перед этим она выливала на меня ведро отборных матов, а уж потом плакала и гладила.
– Лиза, ты не поверишь, но я начинаю многое вспоминать. Даже детали. По крайней мере, о матери и о жене. Уже сегодня, я начну вспоминать и о сыне. Твой метод действует. Причем, на все сто.
– Дорогой ты мой, – вздохнула с облегчением Лиза, – я рада, что он действует. Но только потому, что ты мне поверил и приложил все свои усилия. Думаешь, я этого не почувствовала? Или не заметила? Все делаешь ты сам, я только инструмент.
– Ты – золото, Лиза. – Нет, золото это слишком банально. Ты просто ангел. И профессионал высокого класса. Я так тебя люблю!
– Я тебя тоже, Джон.
Странно, слова про любовь звучали для меня совсем в ином смысле. В чистом, и широком. Гораздо шире, и глубже. Я был рад, что Лиза это поняла. И даже мне ответила тем же, в том же смысле.
– Может, продолжим? – с надеждой спросил я, хотя уже знал ответ.
– Завтра, Джон.
– Ладно, иди милая. И спасибо тебе за все. Это говорит мое сердце, а его не обманешь. Только приходи завтра, пожалуйста.
– Пойду, но знай, Джон, это ты – ангел. А таким не место в этом мире. За это я боюсь больше всего.
Дверь за ней закрылась. – Я – ангел? – Мне стало смешно и грустно. После всего услышанного из пленок, это слово просто корежило слух. Даже издевалось.
Через час появился Стив.
– Джон, привет, все хорошо?
Я кивнул, и даже улыбнулся.
– Есть две новости, хорошая и не очень. С какой начать?
– Стив, ты же меня знаешь. Конечно, с не очень.
– Ладно. Планы поменялись, сегодня вечером тебя повезут на операцию. Последние снимки ее ускорили. Но это так, ничего страшного. Ногу опять сломают, и опять склеят, только уже хорошо, так как надо.
– Ты сказочно добр ко мне, – усмехнулся я. – Но, все нормально. Жаль только, что Лизу не увижу.
– Через три дня увидишь, не забывай, что послезавтра воскресенье. В понедельник она будет тут как тут.
– А она знает?
– Я позвонил ей. Она просила передать тебе удачи, и провести эти дни на пользу дела. Просто вспоминать, что сможешь.
– А хорошая новость? – спросил я.
– Ты помнишь, когда я ответил, что тебе здесь быть не менее чем полгода? – Я кивнул. – Я ошибся. Твое выздоровление не идет так гладко.
У меня упало сердце, но я почувствовал какой-то подвох.
– Оно просто бежит, и не гладко, а странно. Твой организм делает чудеса. Сейчас бы, я назвал бы не полгода, а вдвое меньше. И завтра, с тебя уже начнут на некоторых участках снимать гипс. – Он посмотрел на меня очень внимательно.
– Я люблю тебя, Стив, – вымолвил я. – Очень.
Тот вздрогнул, но его лицо не поменялось. – Если бы я не знал тебя, Джон, я бы тебе такое сказал в ответ! Спасибо, дружище. Правда не знаю, как это у тебя получается, так выздоравливать. И вообще. Я отвечу на твой вопрос. Ты будешь жить до ста лет и умрешь среди правнуков. Поверь мне. Через два часа будь готов, за тобой заедут, – он улыбнулся и пошел к двери.
