Ян Хэ спокойно лежал на больничной койке, не мигая, глядя в потолок. Спустя долгое время он медленно повернул голову и посмотрел на Сунь Жэна. Его пустой взгляд, казалось, мог пронзить всё насквозь, заставляя Сунь Жэна чувствовать, что его мысли перед ним как на ладони. Ян Хэ ничего не сказал, лишь слегка кивнул. Движение было настолько лёгким, как будто опавшая в зимний день листва, беззвучно и незаметно.
У Сунь Жэна отлегло от сердца, но одновременно с этим его охватило странное горе. Он не знал, действительно ли Ян Хэ одобрил его решение или же ему просто было уже всё равно. Он открыл рот, собираясь что-то сказать, но понял, что любые слова сейчас будут звучать бессильно. В конце концов, он лишь снова слегка поклонился, повернулся и молча вышел из палаты.
В коридоре эхом раздавались шаги Сунь Жэна, звучавшие особенно одиноко. Он знал, что Боливия всё ближе, но что ждёт его там – успех или крах – он совершенно не представлял. Жизнь Ма Цзяцзя висела на волоске, в компании назревал конфликт, всё это было как клубок ниток, туго сжимающий его, почти душащий. А тем временем за окнами санатория смеркалось, и холодный ветер становился всё сильнее, словно предвещая надвигающуюся бурю. А он находился в самом её эпицентре, без возможности спастись.
В светлом и просторном конференц-зале компании Линхай мягкий свет падал на овальный стол, освещая разложенные на нём документы и материалы. Генеральный директор компании Линхай, одновременно секретарь Торгово-промышленной палаты, Цзя Хуй сидела прямо, в элегантном чёрном костюме, идеально подчёркивающем её хрупкую, но сильную фигуру. Волосы были аккуратно собраны в пучок, открывая чистый лоб, а в глазах читались сосредоточенность и деловитость. Рядом с ней сидел вице-президент компании Линхай Гао Чуань, привычно держа в руке трость, слегка наклонившись вперёд и с таким же вниманием глядя на большой экран перед столом. Напротив сидела заместитель председателя Торгово-промышленной палаты Ань Жань, в её взгляде читалось некоторое напряжение, она время от времени заглядывала в свои заметки.
В этот момент на экране было видно лицо председателя Торгово-промышленной палаты Ван Цяо, находящегося в Мюнхене, Германия. Из-за разницы во времени и расстояния изображение немного задерживалось, но это не мешало общению через границы.
Ван Цяо посмотрел на Цзя Хуй, в его глазах мелькнула улыбка, и он шутливо сказал: «Цзя Хуй, я должен похвалить твои новые волосы! Они как весенние ветви ивы, колышущиеся на ветру, нежные и мягкие, совершенно не похожи на твою прежнюю короткую стрижку. Раньше короткая стрижка подчёркивала твою деловитость, а теперь длинные волосы ещё больше подчёркивают твою красоту. Кажется, смена причёски действительно меняет образ!»
Цзя Хуй улыбнулась, в её глазах появилось больше игривости и лёгкости. Она ответила: «Председатель Ван Цяо, вы так хорошо говорите! Я просто хотела сменить обстановку и внести немного «свежести», а вы меня так расхвалили, что мне стало неловко. Впредь я буду больше внимания уделять своему внешнему виду, чтобы не подвести ваши добрые слова». После этих слов в зале послышался лёгкий смех, и напряжённая атмосфера мгновенно ослабла.
Совещание уже длилось некоторое время, все оживлённо обсуждали последние мероприятия внешнеторговой палаты, атмосфера была одновременно горячей и серьёзной. Гао Чуань слегка поправил позу, откашлялся и сказал: «Председатель Ван, есть один вопрос, о котором я считаю необходимым Вам доложить». Его голос был спокойным, с оттенком осторожности, трость в его руке непроизвольно слегка постукивала по полу.
