– Ремень то у друга твоего хитрый, – Триза посмотрел на анчуткину пряжку. – Не от гномов?
– От них, конечно.
– Я и вижу, не человеческих рук дело. В нашей кузнице такого не скуют. Очень хитрая пряжка.
– И что в ней хитрого? – Не утерпел анчутка.
– Не знаю, – пожал плечами Триза. – Но что-то в ней есть. Сила в ней какая-то, для меня не очень понятная.
– Ну, если до гномов доберемся – у них и спросишь. – Леха посмотрел на анчутку.
Триза задумался.
– А вы в пещеру не собирались? Мне бы книги алхимиков посмотреть.
– Думаю, что завтра и пойдем. Собирались, конечно, в другую дорогу, тебя искать, но встретились без мытарства.
– Не помешаю вашей компании?
– Не помешаешь. Как раз к вечеру доберемся. Да и провиантом я запасся, честно говоря – одному не пожрать. Так что будешь спасать продукт.
– Нам еще хлебушка Сидор обещал, – анчутка подозрительно посмотрел на ведьмака.
– Хлебушек нужен. – рассудил Триза. – Я вот думаю, схожу с вами в пещеру, а потом в столицу буду собираться. Южные провинции ведьмака не прокормят.
– Не загадывай вперед, как Бог приведет.
– Знаю. Загад не бывает богат.
Доев ужин и выпив еще по рюмке, егерь с ведьмаком засобирались по своим делам. Договорились с рассвета перекусить и двигаться в дорогу. Напоследок. Уже уходя, Триза обернулся и посмотрел на анчутку.
– Спасибо за печенье. Честно сказать, меня раньше нечисть не угощала.
Леха удивленно посмотрел на анчутку, но тот, помахав ведьмаку лапкой, полез на стол за краюхой хлеба.
Дойдя до комнаты, Леха сел на кровать и в упор посмотрел на анчутку.
– Что за печенье? Ты что, раньше его видел?
Анчутка засмущался.
– Да я во сне к нему подошел, а он совсем голодный. У меня печенька была, я ему и дал.
Леха уже давно понял, что удивляться с анчуткиных выходок – дело дурное. Шишу хлебушка, ведьмаку вон – печенье. Впору открывать раздачу благотворительных ужинов, как у Ордена Милосердия.
Егерь лег спать, а задумчивый анчутка сидел на столе и разглядывал пряжку на ремне.
– Видишь, Леха, у него мечи такие и доспехи, а печеньку ему никто не давал. Довели страну.
С утра, позавтракав и добавив в рюкзак пару краюх еще горячего хлеба от Сидора, Леха вышел во двор. Триза уже ждал, ковыряясь в седельной сумке.
– Утро доброе!
– Доброе, егерь. В путь?
– Ну а куда еще.
Триза забрал у егеря рюкзак и приторочил к седлу.
– Сегодня у нас верхом рюкзак поедет, а мы с тобой пеше прогуляемся.
Первое время они шли неторопливо, примеряясь к шагу друг друга, а потом, поймав ритм движения, пошли уже спокойно, споро, привычным походным шагом.
Роста и телосложения егерь и ведьмак были ровней, ухватки тоже были похожими и выдавали в них людей, с которыми шутковать незнакомцу дороже обойдется. У Тризы, ясное дело, торчащие из-за спины рукояти мечей настраивали любого встречного на уважение издалека. Однако подойдя поближе, любой встречный понимал, что в сторону егеря тоже плевать дороже обойдется.
Но так как дорога к Черным Скалам была пустынная, ни разглядывать Леху с Тризой издалека, ни тем более плевать вблизи было совершенно некому.
Анчутка же сидел верхом на рюкзаке, время от времени с упоением нюхая лежащие под верхним клапаном теплые караваи хлеба и созерцая окрестности.
Леха с Тризой обсуждали разных тварей и их ухватки. Триза рассказывал особенности поведения русалок и кикимор в далеких землях, где в результате ведьмачьей селекции выживали только совершенно суровые разновидности. Леха недоумевал.
