Где и как нашла покупателя – того, которого в итоге задержали бдительные таможенники в Веласко Астете и который оказался французским любителем древностей? Француз, когда его пытали – не в прямом, к сожалению, смысле, – только смеялся в ответ, ничего не поясняя и не раскрывая. А сама Хесика замкнулась в себе и вообще молчала. Складывалось впечатление, что она – немая. Немой-то, разумеется, она не была, но впечатление производила именно такое. В итоге француза и Хесику отдали под суд, а суд приговорил обоих к реально длительным срокам заключения. Но после суда не прошло и полугода, как оба… исчезли! Чуть ли не в один день и даже час. Просто исчезли. Француз – из колонии в регионе Лимы, Хесика – из колонии в регионе Куско. Ни сидевшие вместе с ними другие заключенные, ни охрана ничего не понимали. Но если охрана еще пыталась найти какие-то реалистичные оправдания случившемуся, то заключенные словно с ума сошли: они – что в Лиме, что в Куско – твердили, будто француз и Хесика просто растаяли в воздухе, когда вместе с остальными шли на обед. С заключенными на допросах, понятно, особо не церемонились, но даже физическое воздействие не смогло изменить их показания. Наоборот, насилие над ними вызвало неподдельную обиду: обычно-то, если есть за что, побои обид не вызывают – у каждого своя работа, – но здесь получалось так, что людей колотили зря. Им, как в этом убедились следователи, действительно было нечего сказать! Кроме той околесицы, которую они, как один, твердили и твердили. Поиски ничего не дали. Закрытие границ – тоже. Существовала вероятность, что беглецы, несмотря на полицейские заставы по всем дорогам, каким-то образом ухитрились добраться до сельвы и там, спускаясь по рекам или пробираясь вдоль их течений, сумели выбраться в какую-нибудь соседнюю страну – в ту же Бразилию, например, однако ни в Бразилии, ни где-либо еще они так и не появились. Тамошние власти за это ручались. Существовала и еще одна вероятность: француз и Хесика могли сесть на рыболовецкое судно: в сезон их много курсирует вдоль побережья, причем далеко не все из них перуанские и далеко не все занимаются легальным промыслом. Если случилось именно так (пусть и непонятно было: не вплавь же беглецы добрались до рыбаков?), поиски были обречены: даже вернувшись в родные порты, рыбаки не стали бы распространяться о своих «гостях», а портовые власти, прекрасно осведомленные о нелегальном бизнесе своих «подопечных», не стали бы делиться информацией с полицией Перу. Во-первых, потому что имеют с бизнеса своих «подопечных» малую толику и на собственный хлеб. А во-вторых, потому что чаще всего такие суда – эквадорские, а Эквадор, как он считает, несправедливо и сильно страдает от перуанской Guardacostas – подразделения ВМФ, занимающегося, помимо прочего, патрулированием территориальных вод. Эта Guardacostas постоянно задерживает эквадорских рыбаков, арестовывает их лодки, доставляет их в перуанские порты и обрекает на выплату крупных штрафов, не говоря уже о том, что уловы конфисковываются. Разумеется, властям Эквадора описание и запрос на задержание и выдачу француза и Хесики тоже направили, но особых иллюзий на этот счет не питали. А в конце концов именно к «эквадорскому варианту» следствие и стало склоняться: беглецы как в воду канули, а такого просто не могло быть. При условии, конечно, что в сельве их не съели крокодилы, а в океане – акулы. И вот, прошло примерно десять лет, и Хесика Паукартамбо выплыла на свет божий, причем совсем не при таких обстоятельствах, при которых могла бы.
