Выйдя на улицу, даже через плотную ткань одежды она ощутила согревающие лучи. Погода в Лавенхеме была настолько же нестабильна, как и состояние Анники. Ведь только недавно Шефер была готова искать графа, а теперь… это кажется таким бесполезным занятием.
В этот прекрасный солнечный день Анника не хотела ничем заниматься. Видеться с констеблем или Конрадом, а уж тем более с Ричардом, хотелось в последнюю очередь. Сроков ведь нет, чтобы найти графа Уилтшира, поэтому можно заниматься своими делами сколько угодно. Может, этот «старик», как назвал его Виктор, скоро сам подохнет. И не нужно пачкать руки.
«Это было бы замечательно», – подумала Анника, проходя мимо здания констебля.
В это время оттуда вышел Ричард Хендерсон в сопровождении самого констебля. Хендерсон был явно озабочен разговором с Барнсом-старшим и на реплики отвечал только коротким кивком. Заметив проходящую мимо Аннику, доктор поспешил покинуть констебля и направился в её сторону. Это было совсем не то, чего хотела Шефер, поэтому ускорила шаг. Но, как и ожидалось, Ричард догнал её.
– Добрый день, миссис Шефер, – вежливо поприветствовал он, подстраиваясь под шаг Анники. – Как вы себя чувствуете?
– До определённого момента прекрасно, – откровенно ответила она, не рассчитывая на прогулку вдвоём. – Спасибо, что интересуетесь.
– Куда направляетесь?
– Просто решила прогуляться наедине со своими мыслями.
– Вот как.
– Что ж, возле церкви есть небольшой парк, где я всегда привожу мысли в порядок, – он легко улыбнулся, но на его измученном лице она смотрелась неестественно. – Если вы не против, я провожу.
Анника неожиданно остановилась. Её бросало в дрожь от такой учтивости! Почему нельзя говорить, как нормальный человек? Она думала сказать это ему в лицо, но что-то остановило её.
– С одним условием, – процедила она сквозь зубы.
– Как скажите, – кивнул Ричард.
– Вы проводите меня и отстанете, – вдруг Анника посчитала, что это звучит слишком грубо и добавила. – Во всяком случае на оставшийся день.
Сказанное не задело Хендерсона. Даже наоборот, когда он услышал ответ, широкая улыбка засияла на его лице. Потом он слегка поклонился, отставив трость в сторону. Анника усмехнулась, но без прежней злости.
Они шли молча. Анника иногда посматривала на серьёзного Ричарда Хендерсона. Его огрубевшие черты лица так подходили к профессии врача, как и обезвоженная кожа, как и синие круги под глазами. На вид Шефер дала бы ему лет тридцать пять, но внутреннее чувство подсказывало, что она ошибалась. В целом, все жители Лавенхема, которых повстречала Анника выглядели не на свой возраст.
– Сколько вам лет? – вдруг поинтересовалась она.
Хендерсон посмотрел на спутницу и долго всматривался в неё, будто тоже искал ответы на вопросы. Спустя недолгую паузу, он всё же ответил:
– Я думал, вы не готовы к разговору.
– Я тоже так думала. Но я не могу решить для самой себя, насколько вы стар.
– Стар, – засмеялся Ричард. – Какое грубое слово.
– В вашем взгляде я не вижу ничего, что говорило бы о вашей молодости. Обычно у юных мужчин глаза горят от предвкушения чего-то прекрасного во взрослой жизни. А у вас же наоборот, потухшие, словно вы разочаровались во всём мире.
Анника говорила это, зная о чём идёт речь. Ведь именно такую картину она видела каждый день в зеркале. И до смерти, и после.
Хендерсон никак не отреагировал. Во всяком случае, Анника не заметила никаких изменений. Но прежде, чем ответить, он с трудом сглотнул ком в горле.
