– Давно ты заблудилась, милая? –тихо шепчет женщина, наклоняясь ко мне. Заправляет прядь волос за ухо, и так нежно, как моя мама делала в детстве, гладит по щеке большим пальцем. Так тепло становится на душе от этого действия...
– Да. Где-то с полудня, – бессовестно вру, сглатывая. Но у меня нет другого выхода. Чем меньше они будут знать обо мне, тем лучше.
– Значит, голодная? А пить? Воды хочешь? – напрягается она.
Очень волнует ее мое состояние. Относится ко мне как мать родная. Давно не встречала таких людей. Так привыкла к жестоким, несправедливым поступкам, что вот такое доброе отношение кажется мне нереальным. Я будто попала в иную сказку.
– Воды, да, хочу. – Я только сейчас почувствовала, как мне хочется пить.
Мужчина достает из бардачка бутылку воды и молча протягивает мне. С жаждой пью воду, прикрывая глаза.
– Том, останови у ближайшего супермаркета. Ей нужно поесть. С самого обеда голодная. А потом она позвонит родным, и мы довезем ее домой.
Я сглатываю ком в горле. Очень страшно. Я хочу им сказать, чтобы не останавливались нигде. Но они меня даже слушать не станут, а будут задавать вопросы, на которые я не готова отвечать.
На самом деле я умираю от голода, но... Я так далеко уехала от дома мужа, что совсем не хочется снова попасть в руки его шакалам. На этот раз он меня не пощадит и этих людей, которые всего лишь стараются помочь бедной, заблудившейся девчонке, тоже.
– Я не голодная, – шепчу женщине, сжимая ее руку. – Пожалуйста, не надо из-за меня останавливаться. Куда вы едете? У вас нет срочных дел? В такую ночь отправились в путь...
– А у нас внучка родилась! – громко говорит она радостным голосом. – Час назад. Представляешь, целых четыре килограмма! Вот хотим сюрприз дочери сделать и малую увидеть.
– Ну и отлично. Давайте прямо в больницу. Там я позвоню брату... Пусть приедет за мной.
Никогда в жизни столько не врала!
Моя цель – держаться от них как можно дальше. Я чувствую, еще чуть-чуть, и они предложат поехать к ним, даже переночевать до утра. Они не понимают, во что вляпались, а я... И так впутала их в совсем нехорошее дело.
– Нет-нет! Том, – обращается к мужчине, – вот впереди должен быть магазинчик. Останови там.
Меня пробирает дрожь. По позвоночнику течет холодный пот. Мужчина останавливается и выходит из машины, а меня снова убивают плохие предчувствия.
Я замечаю, как рядом останавливаются еще две машины. Черные. Огромные. Как у псов моего мужа. Я глубоко выдыхаю. Это уже конец, потому что понимаю... Я попалась...
Моя свобода продлилась ничтожные двадцать-тридцать минут.
– Можно я лягу? Очень устала... – говорю осипшим голосом, надеясь, что она не запретит.
– Ну подожди! Сейчас мой муж тебе купит всяких вкусняшек, и на полный желудок полежишь, – отвечает сразу же, но я ее не слушаю. Кладу голову на ее колени, шумно сглатываю.
Я трясусь от страха. Я боюсь за этих людей больше, чем за себя и Цербера вместе взятых. Они вообще ни в чем не виноваты. Просто оказались не в том месте, не в то время. Помогли мне. Дали хоть малейший шанс почувствовать себя спасенной. Но мой муж слишком силен, и он никогда не остановится, пока не вернет меня обратно. Любой ценой! Перевернет страну вверх дном, но найдет.
– А вот и он, – женщина гладит меня по голове, а я даже дышать забываю. Сжимаю руки в кулаки, впиваясь ногтями в кожу. Молю бога, дабы всё обошлось...
