– Если первая беременность – на двадцатой неделе, а со второй и дальше – где-то в 16—18 недель, – ответила за Капу Светлана, до сей минуты молча, как и все остальные неожиданные свидетели этой словесной дуэли, наблюдавшая за спором двух потенциальных отцов. Услышав вопрос напористого каплея, она прекрасно поняла, какую боль подруге причинила бесцеремонность неожиданного спасителя, тут же сориентировалась и «взяла огонь на себя». Капа, выдавив из себя жалкую улыбку, едва заметно кивнула подруге в знак благодарности… Кажется, никто не заметил небольшой заминки в этой эмоциональной перепалке…
– Вот видишь, – парень, указывая рукой на Светлану, как на самого надёжного свидетеля, опять радостно заржал. – Тётя доктор подтвердила! Я Вас узнал, мадам! – игриво подметил парень, шутливо погрозив «тёте» пальчиком, но тут же опять переключился на Шахова, – А Танюха мне уже пару недель назад давала животик послушать. Брыкается мой пацан! Футболистом будет! – и парень опять радостно заржал…
А подполковник Шахов, пригвождённый этими железными аргументами, как-то совсем скис…
– Да уж, – вмешался в эту перепалку комдив Зотов, – тут для нежданной ляльки и одного отца не сыщешь, а за Танькино дитятко аж два папаши готовы друг другу горло перегрызть! Бывает же такое! Добро б, девка была стоящая, а то ведь – плесень, – и он, то ли осуждающе, то ли непонимающе, пожал плечами.
Только одна Капелька как стояла, молча, так не проронила во время всей этой не самой красивой сцены ни единого слова.
А комдив уже оправился от первого потрясения, вызванного этой весьма неоднозначной ситуацией, и поэтому, как и положено было ему по должности, взял быка за рога.
– Послушай, Владимир, – строго обратился он к младшему по званию, – тебе-то самому не стыдно, что так жидко обделался? Ты на кого хотел жену променять?! На эту… прости господи, – он выразительно плюнул, едва удержавшись, чтобы не назвать Татьяну простым русским словом, приличествующим данной ситуации. – Балбес! – он ещё раз взглянув в глаза Владимиру, увидев в них тоску и смятение, смягчился: – Ладно! Вижу, вижу, что переживаешь. Так, слушай мою команду. Собираете чемоданы, оба, – он кивнул Капе, – Капитолина, и ты собирай свои вещи. Вас уже ждут в Мурманске. Подполковник, едешь на повышение. Должность хорошая. Новые погоны через пару недель получишь. Представление твой комэск давно сделал. Приказ из центра ждёт на новом месте. Надеюсь, что всё, что случилось, будет тебе… хм-хм… – видимо, вспомнив, что он буквально чудом избежал такой взбучки, тайком взглянув на жену, назидательно промолвил, – уроком на всю жизнь. Так… Машина уже у подъезда. Багаж догонит через пару недель. Питер пока подождёт… Пока… – он поднял вверх указательный палец, подчеркнув, что и дальнейшие перспективы не за горами… – Ну, выполнять команду! – строго приказал Зотов, передавая Владимиру папку с документами.
– Есть, – коротко, и, как показалось Капе, с каким-то радостным облегчением откликнулся её муж. – Капелька, собираемся?
Она неуверенно, ещё сомневаясь, соглашаться ли на это предложение, неуверенно пожала плечами, но через секунду всё же согласно кивнула головой. Гости удалились. А супруги принялись спешно укладывать вещи…
– Капелька, – вполголоса позвал Владимир…
Она медленно повернула к нему голову и вопросительно заглянула в его глаза.
– Ты прости меня, Капелька, пожалуйста, – в его глазах и голосе была такая мольба, такое раскаяние, что Капитолина машинально кивнула в знак согласия. – Сам не знаю, как это всё получилось! Я ведь тебя люблю… Правда, люблю… Сильно люблю… Мы всё начнём сначала, и всё у нас будет хорошо!
