С улицы доносится рокот двигателя. Сначала – равномерный, но в следующий миг раздается резкий звуковой импульс – мотоцикл трогается с места.
Выплескиваю раздражение с утробным рычанием и перевоплощаюсь в бестелесное существо. Призрачное состояние натягивает поводок между хранителем и подзащитным. Меня на высокой скорости тащит вперед сквозь мебель, комнатные стены, кирпичный фасад, кованое ограждение, автомобили… Догнав Роба, я стремительно взлетаю вверх. Громко вскрикиваю.
– Что за дурацкие шуточки? – возмущаюсь. Быть обычной прилипчивой тенью – одно, а болтаться в воздухе как воздушный змей на привязи – совсем другое. Обидно, но ничего не поделаешь. Безопасность человека превыше всего.
Отбрасываю посторонние мысли и начинаю следить за перемещением черного байка по дороге вечернего города.
Управляемый Робом мотоцикл то останавливается, подчиняясь сигналам светофора, то срывается с места и резво набирает скорость. Мне хочется перевоплотиться и треснуть по шлему парня, чтобы не гнал так быстро.
Чем больше объект наблюдения отдаляется от дома, тем сильнее мое беспокойство. Непонятная тревога сжимает грудь, и сердце заходится в бешеном ритме. Хотя... Это невозможно! Но ощущение такое реальное.
Странное состояние я воспринимаю как предупреждающий сигнал, повышаю бдительность. Оцениваю ситуацию на дороге – машин немного, дорожное полотно ровное без повреждений, управление опасным транспортом умелое и ловкое. Вычислить, откуда последует удар, практически невозможно, поэтому сокращаю дистанцию между нами. И вдруг слышу отчаянный крик Роберта:
– Какого черта здесь происходит? Где эти долбанные тормоза?
Господи! Он сейчас разобьется! Нужно что-то делать! Думай, Лиза, думай!
Следуя проснувшемуся инстинкту хранителя, мгновенно внедряюсь в мужское тело. Максимально точно повторяю положение корпуса, протягиваю руки к рулю, копирую позицию пальцев, сомкнутых на рукояти. Чувствую, как тепло обволакивает призрачную сущность, а ритмичное биение живого сердца оглушает.
Остается надеяться на то, что я мыслю верно и при аварии смогу стать щитом. И все же чувствую себя такой никчемной и слабой, что становится тошно. Если он погибнет, я себе этого никогда не прощу!
Дорога уходит в крутой поворот. Роберт пытается избежать столкновения с ограждением, прижимает мотоцикл к земле, пробует вписаться, но ему не хватает пространства для маневра. Байк на полном ходу врезается в препятствие из столбов и металлических тросов. Роба по инерции выкидывает из сидения и он кубарем катится по дороге, сильно ударяясь. Я стараюсь не терять контакт с подзащитным, обволакиваю его призрачной аурой.
Надеюсь, что щит сработает правильно и повреждения будут минимальными. Кости точно останутся целыми, ощущаю их невредимость, а вот кожные покровы... Дай бог, чтобы амуниция выдержала испытание жестким трением об асфальт.
Когда тело Роба прекращает движение и замирает в неестественной позе посреди дороги, начинаю звать парня по имени. Никакой реакции.
Прислушиваюсь к внутренним процессам организма – сердце бьется, пульс есть, дыхание ровное.
– Живой, – выдыхаю с облегчением, но рано радуюсь.
Вдалеке маячит свет фар приближающегося авто.
Что если его не заметят? Нужно убираться с дороги.
Снова пытаюсь привести своего подзащитного в чувство, но Роб не просыпается. Тогда я аккуратно покидаю охраняемое тело и решительно нажимаю на хамертол, принимая привычную человеческую форму. Внутреннее состояние ощущается каким-то странным, но я не обращаю на это внимания. Склоняюсь, цепляюсь за лацканы куртки и пытаюсь сдвинуть Роберта с места.
