Выглянул в окно, но никаких животных, во всяком случае, в освещаемом фонарями пространстве, видно не было. Прислушавшись, понял, что гулянка внизу закончилась. Выйти и посмотреть, что там за волк такой появился? Да ну, зачем мне это надо вообще? Завтра у всезнающей Ядвиги спрошу, кто из наших додумался на съёмки псину притащить... Или это местное зверьё промышляет...
Укладываясь обратно в постель, думал, что не смогу заснуть снова, но отрубился моментально. И снилось мне, будто огромная чёрная собака гонится по парку за каким-то мужиком. Они петляли между статуями, на которые взглянуть я так и не нашёл времени, и она всё настигала-настигала, а настигнуть никак не могла. А я смотрел на это всё откуда-то сверху и почему-то смеялся... Хотя, понятно же почему - не меня же гнала собака, а какого-то другого, мне незнакомого, мужика...
5. 5 глава
Богдан
- Слушай, Смирнова! - говорю в громкоговоритель, жестом заставив замолчать Веронику, дико ругающуюся из-за платья, оказавшегося на пару размеров меньше, чем было нужно, и, похоже, жмущего ей во всех причинных местах. - Ты какого хрена пудры на них столько накладываешь? 19 век! Мать твою! Никакого, блин, соображения! Подойди сюда, гример, елки-палки!
- Богдан... - начинает свою неспетую песню Вероника, но я одариваю ее таким злым взглядом, что она неожиданно, похоже, даже для себя добавляет. - Романович... Платье жмет! Я дышать не могу совсем!
- А ты, Белевская! Не дыши! Зачем тебе это? Ты работай! Давай! С твоего выхода начнем! Выходишь, ищешь своего доктора! Доктор на исходную! Сейчас два слова гримеру скажу, и начинаем!
Жду. Вижу, как она идет в мою сторону. Нарочно прошу Ядвигу сгонять за кофе. Ну, как-то нет у меня желания после вчерашних наших объятий отчитывать ее при посторонних, даже при Ядвиге, которой доверяю, как себе самому. И почему-то, делая вид, что изучаю сценарий, я краем глаза неотрывно слежу за каждым ее шагом! Волосы высоко подняты и завязаны в гульку. Волнистые прядки свисают по обе стороны от лица. В джинсах и коротенькой курточке она такая... девочка-девочка... Не скажешь никогда, что замужем и ребенка воспитывает.
Потемкин! Обрываю свои идиотские неуместные мысли. В сценарий смотри! И внимательно смотри, идиот!
- Та-а-ак! "Выпили ли вы порошки, госпожа?" Порошки-порошки... Порошки! Ершов! - фамилию бутафора говорю в громкоговоритель ровно в тот момент, когда Смирнова подходит и начинает что-то там лепетать. Вижу, как недовольно поджимаются ее пухленькие губки. Игнорирую. Довожу до кондиции. - Петька! Порошки где? Доктор в беседке лечит Розалию! Так? Так! Чем он ее лечит, мать вашу! Молитвами? А должен порошками! Где порошки! Сейчас четвертовать буду! И начну с тебя, Ершов! А закончу... А закончу...
Опускаю громкоговоритель и произношу, повернувшись к Ангелу:
- А закончу Смирновой! На закуску сгодишься, глупый Ангел!
- Вы, Богдан Романович, кроме сценария, что-нибудь о тех временах читали вообще? - сверкая зелеными глазищами резко говорит она. - Конец 18-го века! Белилами они лица отбеливали! Причем еще и свинец добавляли в состав средства!
Ну, да, я особо-то не вникал именно в это! Хватило проблем с костюмами - полгода Вера забрасывала почту фотками с платьями и смешными нарядами для мужчин. Чего только чулочки до бедер стоят!
- Да, Марианна у тебя, как вампирша после охоты, выглядит! Губы красные, морда белая, на щеках неестественный румянец! Ты совсем обалдела? - продолжаю настаивать на своем.
