***
Не думал Артём, что защита Германа отреагирует так быстро. На следующий день к нему в Отраду не предупредив приедет с самого утра Веденеев. Он был слегка возбуждён и вел себя совсем не по-дружески. В кабинет не вошёл, а ворвался.
– Ты что творишь? – взорвался он, – ты знаешь, что это за тип Лифшиц и чей это родственник?
– Нет не знаю, мне это не интересно, – спокойно ответил Артём, – я просто потребовал от него ежедневного выполнения профессиональных обязанностей.
– Васильков Иван Никитич, что помощник руководителя администрации области, нашему Герману приходится родным дядей и это ещё не всё. Второй его родственник с такой же фамилией старший государственный инженер инспектор. Он завтра приедет к тебе с инспекцией и наложит на тебя целую кучу штрафов.
– Пускай попробует, – встал из-за стола Артём, – любое наложенное на меня наказание за содержание вверенного мне объекта отразится на нём самом. Ты думаешь я не найду слов для своего оправдания?
– Знаю я остроту твоего языка, – уже спокойно сказал Веденеев, – но пекусь о твоём благе. Может ты посмотришь штатное расписание и подберёшь Герману должность по его способности?
– Ставки уборщиц и дворника у меня забиты, – показал он Веденееву штатное расписание. – Диплома инженера у него нет. И как я понял он оформлен здесь на две ставки, инструктором по спорту и лечебной физкультуре. Это дикость какая-то оформлять на ответственную должность, связанную со здоровьем людей человека не имеющего никакого понятия о данной работе. Оказывается, у него и документов никаких нет, кроме аттестата и инвалида третьей группы. Судить надо того, кто этого Лифшица принимал на работу, ведь можно же было его направить учиться в институт на повышение квалификации не отрывая от работы. Месяц бы там проучился и получил удостоверение об окончании курсов по своей профессии.
– Ну судить ты знаешь кого надо, его бабушку, но так как она уже богом наказана, давай будем исправлять положение.
– Каким образом или ты хочешь, чтобы я спустил это дело на тормоза? – взглянул Артём на Веденеева и не дожидаясь ответа, заключил: – Да случись что я первый поеду на Колыму.
– Только не надо драматизировать, – махнул рукой Веденеев, – всё-таки материальная польза от него была, сдавая зал в аренду.
– Боря, одумайся, что ты говоришь, – изумился Артём, – я вчера полюбопытствовал сколько за прошлый год нам перечислили за аренду зала. Это уму непостижимо – всего девятнадцать тысяч рублей, а покраска полов и мелкий ремонт, обошлись пансионату в тридцать четыре тысячи. Разве это разумно? Зачем здесь лишний человек, вопрос об аренде может решить директор пансионата.
– Да ну это конечно ни в какие рамки не лезет, – опустился он в кресло, – тут Артём дело такое, получается, что это я первый Германа пристроил сюда, по звонку области. А через два дня утвердили на должность директора его бабушку. Ты, конечно, не разбираешься в этом, но на первоначальной стадии этот оздоровительный объект относился к общественной организации, то есть к профсоюзам. Это уж через год холдинг взял его под своё крыло, хотя, оставив меня при этом курировать этот объект. В то время меня сильно атаковали и областной профсоюз и администрация губернатора. Настаивали, чтобы я оформил этих людишек на предлагаемые должности. Я тогда и представления не имел, что, здесь работая могут возникнуть у кого-то какие-то трудности. Никто никогда ни на что не жаловался. А ты пришёл, сразу большую коррозию выискал в лице Германа. Тут, конечно, если Шустов узнает, про минус в финансах, то туго мне придётся и конечно Нине Сергеевне Усачёвой. Он же как считает, если ты хоть на копейку пополнил казну завода, – то ты патриот его. А украл десять копеек, – то ты расхититель.
