Я не стал больше спрашивать об этом, зачем травмировать близких, и так убитых горем? Но я задумался вот о чем. А нельзя ли предположить, что в случае с Дашей имело место самоубийство? И что мы после этого имеем? А то, что смятенная душа, покинувшая тело, оказалась во власти бесов. К кому эта душа могла кинуться за помощью? Конечно, к своему духовнику.
Я стал думать дальше: нельзя ли предположить, что мое страшное ночное приключение было своего рода атакой темных сил, которые претендовали на власть над Дашей? Я был вовлечен в духовную битву против темных сил. У самой Даши, может быть, сил не хватало на эту борьбу, вот она и прибегла к моей помощи…
Как оно было на самом деле, не знаю. Прошло больше десяти лет с тех пор, и я, конечно, молюсь за упокоение Дашенькиной души, не вникая, что и как было на самом деле. Ее бабушка с дедушкой еще живы, хотя стали совсем старыми. Их боль не прошла – такая потеря остается с тобой на всю жизнь, – хотя теперь они живут скорее не прошлым, а будущим, потому что уже ожидают скорой встречи с Дашей. Похожее состояние, но в меньшей степени, повторялось со мной за это время еще два раза. В обоих случаях это было связано с кое-какими важными для меня духовными событиями.
После этого мой скепсис в отношении рассказов древних и нынешних подвижников, как на них нападали, как шумели, как их били бесы, прошел. Я не знаю, в каком плане разворачивались эти битвы с бесами – на опыте субъективных внутренних переживаний или на объективном и очевидном для других опыте, но в том, что подобное возможно, у меня нет ни малейших сомнений.
То, что сообщают святые отцы и подвижники нашей веры, может показаться невероятным, сказочным; можно это элегантно объяснить склонностью древнего сознания к мифологизации нашей реальности, но разумней, как мне кажется, все-таки другое предположение.
Да, не все в евангельских и святоотеческих рассказах, наверное, соответствует действительным событиям – присутствует элемент мифологизации и фантазии, свойственной традициям того времени и, главным образом, характеру литературы такого рода. Да, порой мы имеем не историю о реальном и объективном для всех событии, но рассказ о внутренних переживаниях, о субъективном духовном опыте подвижника.
Но тем не менее мы не можем отрицать, что за единодушными свидетельствами об Ангелах и бесах практически всех православных подвижников, которые вели углубленную духовную жизнь, стоит реальный опыт. Протопресвитер Александр Шмеман пишет: «Для нас имеет огромное значение то, что у Церкви всегда был опыт, подтверждающий наличие демонических сил, то есть, говоря попросту, у нее всегда было знание сатаны. Если это непосредственное знание не нашло своего выражения в четком и систематическом учении, то это объясняется трудностью, если не невозможностью, рационально определить иррациональное».
А теперь, после этого эмоционального и очень личного (о Дарье я никому, кроме близких друзей, не рассказывал) введения, давайте приступим. И конечно, начнем мы не с бесов, а с Ангелов.
Ангелы и бесы занимаются совершенно противоположными делами. Если первые – помощники, друзья человека, то бесы – лютые враги. Роднит Ангелов и бесов их природа – ангельская.
Книга, которую вы держите в руках, состоит из двух частей: «Ангелы света» и «Ангелы тьмы». Первая часть посвящена рассказу о добрых Ангелах, вторая – об ангелах злых, или бесах. Бесы – тоже ангелы (обратите внимание, что этих ангелов мы пишем с маленькой буквы), но ангелы падшие, изменившие Богу, взбунтовавшиеся против Бога.
