Шел или плыл, как будто зная,
Куда в итоге он придет,
Видит пространство в виде залы,
А в нем собравшийся народ.
Все были странно так одеты,
По шею в белом, лишь лицо,
Смотрело сверху силуэта.
«В уме ли я, в конце концов?»
А эти белые одежды,
Светились, создавая фон,
Где хорошо видны, лишь лица.
«Где это я?» Подумал он.
И вдруг, себе уже не веря,
Почти списавши все на бред,
Знакомые увидел лица.
«Какой-то странный лазарет».
Двое парней из развед-взвода,
Стояли рядом, как в строю,
– Здорово, парни. Это где мы?
Я только что ведь был в бою.
Ваш же отход мы прикрывали,
Две БМП подбил наш танк…
И, что это за спецодежда,
Вы объясните, что да как?
– Здоров, Владимир. Мы в засадах,
Двух перекрестных стали ждать,
Чтобы врага чуть-чуть замедлить,
Дать нашим фору минут пять.
– Но трех минут не простреляли,
Наш автомат и пулемет…
– Уж больно меткий у них парень,
Что в руки взял гранатомет.
Похоже, друг, что мы убиты…
– А вон еще двое идут,
Из нашего подразделенья…
– А остальные, кто все тут?
– Ну, раз я вижу чернокожих,
Американцы значит, брат.
– Да, набралось их тут не мало…
– А вон еще трое летят.
– Значит, убиты мы… Печально.
– Мы-то убиты, а вот ты…
Ты отличаешься немного,
От всей блестящей простоты.
Комбинезон, твои ботинки,
Даже сквозь свет бросают фон,
Такой же, вон, стоит средь этих…
– Хотя на вас есть балахон…
Вокруг, как видишь, все босые,
Нам остается лишь гадать…
– Не долго, думаю, осталось,
И мы сумеем все узнать.
Вдруг, яркий свет померк немного,
А чуть поодаль ярче стал,
Вращаясь будто по спирали,
Затягивал в себя портал.
Один, второй, все друг за другом,
Втекали лица в этот свет,
Дошел черед и до разведки,
И до всех тех, кто шел вослед.
– Прощай, танкист!
– Прощай, разведка, увидимся ль еще когда…
Ответа их он не услышал,
Лица текли словно вода.
Он тоже мелкими шажками,
К водовороту подступал,
С ним рядом шел американец,
Но свет потух – закрыт портал.
***
В массу восторженности неба,
Земная замешалась грусть,
Словно родных кого-то встретил,
И тут же потерял… « Что ж, пусть…».
«Пусть будет все, что суждено мне,
Страшней чем было – не бывать».
– Ну, что уставился, черт смуглый,
С русскими тяжко воевать?
Вдруг, визави глаза расширил,
Будто был сильно удивлен.
– И не таких мы побеждали…
Словно случайно бросил он.
Возникла пауза немая,
Каждый столь ясно осознал,
Что их различие лишь в коже,
Один другого понимал.
Свет в зале был, словно обычный,
И комната ли, то была…
Некое светлое пространство,
С границей белой добела.
Смотрели друг на друга молча,
Хотя и знали, что враги,
Но злоба, как-то притупилась,
Чувства земные – далеки.
Мысль довольно необычно,
Перемещалась в голове,
Неловко пауза тянулась,
Стояли двое в тишине.
– Как ты погиб? Спросил Владимир,
Сам от себя не ожидав.
Солдат молчал, стоял напротив,
Ни слова так и не сказав.
– И, черт с тобой, не интересно,
Я так, беседу поддержать,
Какая разница, как всем вам,
Скоро придется умирать.
Лишь бы скорей вы передохли,
Конец здесь уготован вам,
Как удобрение пойдете,
Нашим не паханым полям.
– Мы вас сильней, умней и лучше,
Вы же – империя из зла,
Вас окружим и уничтожим,
Где Кремль был – будет зола.
Восторг небесный чуть подтаял,
Вновь вспомнилось земное зло,
Сжав кулаки, уперлись лбами,
Беседу круто занесло.
– Поляки жечь Москву пытались,
Чуть позже, и Наполеон,
Но, без империи остались,
А тот, утратил власть и трон.
Гитлер к Москве когда-то рвался,
Тоже исчез с лица земли,
Чтобы мечтать поджечь наш Кремль,
Надо к нему сперва дойти.
