– Все уже с новыми, все мои подружки, а я одна, как бомж какой-то, с прошлогодним! – рыдала жена, по безупречным щекам катились крупные, как горох, слезы.
Дима смотрел на эти слезы и искренне не понимал, зачем надо опять покупать новый телефон с кучей дополнительных функций, если она все равно использует лишь соцсети, селфи-камеру да пару приложений попроще.
С тем же успехом можно было дать телефон мартышке, думал он, и однажды неуклюже пошутил на эту тему. Результатом стала истерика и бойкот.
Но Дима бойкота не заметил, они как раз заканчивали новый проект, большой, с хорошей перспективой на будущее, он работал на работе, дома после работы и даже во сне в голове у него была работа.
И однажды он вдруг не обнаружил дома жены. Он сильно удивился. Набрал ее номер, номер оказался отключен.
Он пошел в спальню и открыл шкаф. Вещей жены не было ни на полках, ни на вешалках. Дима стоял перед шкафом и никак не мог разобраться в себе: что он чувствует. Огорчение? Облегчение?
Они поженились, когда Анжела только окончила школу. Она была легкая, постоянно веселая, длинноногая, с красивыми зеленоватыми глазами, с отличной фигурой и выдающейся грудью. Собственно, Дима сам толком не мог сказать, зачем он на ней женился. С ней было весело в постели, но на этом преимущества заканчивались. Готовить она не умела, ничем не интересовалась, кроме трескотни с подружками и просмотров видео в интернете, постоянно выпрашивала деньги на разные покупки, которые он считал полной ерундой, а она жизненно необходимыми, регулярно устраивала ему скандалы по поводу его занятости, привязанности к собаке Графу, отсутствия «жизни», пеняла, что вышла за него замуж, отдала ему свою молодость, а могла бы выйти за богатого. Под конец их супружеской жизни он старался бывать дома пореже.
Он прошел в кухню, открыл холодильник, на полке холодильника лежала сложенная бумажка.
Дима развернул и прочитал: «Я ухожу. Я ни могу больше так жить с тобой как бомж. Ни ищи меня я ни вернусь. Ты испортил мне жизнь своей жадностию и карыстию. Прощай навсегда Анжела. На развод подам сома».
Дима два раза перечитал это послание, сел на кухонный диван и долго хохотал. Потом он взял красный фломастер и в конце, как учитель словесности, написал «Содержание 2, грамотность 1», смял письмо от жены в комок и запустил в мусорку.
Подавать на развод «сома» Анжела не стала.
Дима подозревал, что статус замужней женщины помогал ей подцеплять богатеньких «папиков»: одно дело – закрутить романчик с женщиной «при муже», легко и ни к чему не обязывает, другое – влезть в отношения с разведенной юной хищницей. Разумеется, если бы Анжела сумела запустить свои лакированные коготки в одного из них всерьез, развод бы состоялся в мгновение ока, но пока что Анжела все еще находилась в поиске, используя мужа в качестве шофера, носильщика, помощника и прислуги за все.
Дима пытался выяснять, почему она не оставит его в покое, раз уж ушла сама, Анжела пожимала красивыми плечиками, поводила красивой грудью и говорила: «Ну Митюююся, ну мы же интелегентные люди…»
Дима думал, что слово «интелегентные» она однозначно производит от слова «телега», а Анжела делала большие наивные глаза и заканчивала: «Мы же остались друзьями, правда? Я тебя как друга прошу помочь».
В конце концов Дима сдался, ограничив помощь нерабочими днями.
Вот и сегодня Анжела стала клянчить, чтобы он отвез ее к маникюрше.
