Гриша тем временем уже жарил на сковородке грибы, взбивал яйца с молоком.
Принял от Леры нарезанный лук, вывалил в грибы, помешал, убавил огонь.
Вылил яичную смесь на грибы с луком, накрыл крышкой.
Омлет получился пышный, золотой.
– Господи, как вкусно, – сказала Лера, доедая последний кусочек, – ничего вкуснее в жизни не ела.
Гриша, весело подмигивая, вычищал хлебом тарелку.
– Что хочешь увидеть? – спросил он ее после завтрака.
Лера помедлила.
– Можно мне увидеть их?
– Конечно, – сказал Гриша. – Только помни, пожалуйста, что для них жизнь остановилась в тот день. И дальше для них не было ничего. Все, что они помнят – тот день с шашлыками.
Они спустились на улицу и пошли в сторону заката. Лера удивлялась, что каждый неторопливый шаг переносит их на значительное расстояние, но не стала спрашивать.
Еще несколько шагов, и улица закончилась. Гриша взял ее за руку, ветер засвистел в ушах, они летели сквозь облака, пока не остановились перед монументальными воротами. У ворот стоял огромного роста старик с бородой.
– Святой Петр? – благоговейно спросила Лера.
– Ну что ты! Это привратник, ангел-служитель, – ответил Гриша. – Петр Петрович занимается делами поважнее.
Привратник громовым голосом вопросил:
– Почто прибыли?
Гриша что-то прошептал ему на ухо, привратник посторонился и отворил ворота.
Они пошли по затянутой туманом местности. Гриша иногда спрашивал у попадавшихся на пути ангелов-служителей дорогу.
Через некоторое время они дошли до сгустка тумана, на вопрос Григория служитель покивал.
– Они здесь, – сказал Гриша, – иди. Ты их увидишь.
Лера побежала. Сердце рвалось к ним. Сейчас она обнимет их, прижмет к себе. Скажет, как скучала, как любит их. Как долго, как мучительно долго она ждала, чтобы снова обнять их.
Туман рассеялся, Лера увидела поляну на даче дяди Жени, мангал, гамак в тени. Веселых, красивых женщин в сарафанах, загорелых мужчин, радостно верещащего Илюшку в стайке мальчишек, собак, ошалело нарезающих круги.
– Купаться! – кричит кто-то. И все несутся на речку, плещутся, брызгаются, хохочут.
Наступает вечер, сумерки, гости разъезжаются. В машину бабушки и дедушки садятся родители с братом. Лера видит саму себя, упрашивающую отца разрешить ей взять Илюшку на руки…
Эта Лера, не та, пытается кинуться, остановить, уговорить отца, но мимо нее проходят, как мимо пустого места. Родители, Илюшка и бабушка с дедушкой уезжают навстречу их страшной смерти. И Лера ничего не может сделать. Опять ничего не может сделать.
– Ты не можешь изменить прошлое, – тихо сказал Гриша, – но ты можешь изменить будущее, Лера. Твои родные счастливы. Каждый день они проживают счастливый день и не помнят своей смерти. Многие могли бы позавидовать такой судьбе. Очень многие. Хочешь помочь? Тем, кому еще можно помочь?
– Хочу, – вытирая слезы, сказала Лера. – А можно?
– Можно, – ответил Гриша, – на то мы и существуем. Мы – хранители. И ты можешь быть с нами.
Лера обернулась, провожая взглядом исчезающую в тумане машину. И все остальные гости, еще стоящие на лужайке, и другая Лера, и дядя Женя, и собаки – все задрожали, стали таять и растворились в тумане.
– Это иллюзия, – сказал Григорий, – все это существует только в их памяти. Завтра утром все появится снова и снова повторится счастливый день.
– Так со всеми, кто умирает внезапно? А если люди умирают от болезни? Они тоже будут постоянно проживать это? А жертвы преступлений? – испуганно спросила Лера.
