– А как вы вообще на меня вышли? – поинтересовалась Франсин.
– Так она сама и ``засветила`` вас, когда сюда припёрлась, – прошептала Лилит, исчезая.
«Ага,» подумала Франсин. «Буду я ради тебя шпионить – жди! А вот с Софочкой, пожалуй, придётся проконтактировать. Или прямо к Мэри – предупредить? Да нет, она-то, наверняка знает. А вот Бельская – дура. Но попозже – парням я отдых портить не буду.»
Она затушила сигарету и вернулась в столовую.
* * * * *
Если я тебя придумала – Стань таким, как я хочу.
© Роберт Рождественский
Наглотавшись обезболивающих, Софочка Бельская лежала на диване у себя в квартире.
Она включила телевизор, тот же самый спортивный канал, что и Рон смотрел тогда, в день их свадьбы. Звуковой фон помогал ей отвлечься от спазмов.
Она не понимала, поэтому и не любила спорт; так, хоккей посмотреть иногда. Особенно, когда игроки, скинув шлемы и перчатки, начинали драться.
«А почему-то бокс мне не нравится…» думала она сонно. «Скотина Анхелла… Интересно, в каком виде она мне гормоны подсунула? Небось тоже в кофе, как Франсин тогда. Вот уж идеальная пара была. Гангстер и подзаборная шлюха… Надо же, тварь! В прямом смысла разбила ему сердце. Ну, почему мужики так редко ценят настоящую любовь? Мало он с первой женой обжёгся. А теперь… Погодите-ка…»
Она даже села от этой мысли.
«Я сама говорила Глебу, что приму его любым… Ну, и ладно, что он с женским телом. Я готова была принять его больным мужчиной… Чем плоха здоровая женщина?»
* * * * *
… Софочка вошла в ТОТ дворик.
Глеб, в своём синем длинном плаще, сидел на верхней ступеньке наружной лестницы здания.
– Давайте, ребята, прочистите-ка ей и мозги и все прочие места, – произнёс он со своей характерной ухмылочкой.
Дворовые схватили её, она даже не могла понять, сколько их.
Они насиловали её все вместе, грубо, безжалостно. Тошнота и боль внизу живота терзали невыносимо, но общее ощущение казалось сладким, словно свеже-сваренная медовуха.
«Ну и пусть,» думала она, «Если ЕМУ нравится…»
* * * * *
… Она проснулась с ощущением той же боли и тошноты и едва добежала до туалета.
Обработавшись, Софочка некоторое время тупо смотрела на себя в зеркало.
«Сокращения матки часто вызывают сны об изнасиловании,» напомнила она сама себе, опять ополаскивая лицо холодной водой. «А тошнит – таблеток переела. Ох, действительно, не отравиться бы… Сколько времени?»
Она взглянула на часы на стене ванной комнаты. «Полночь…»
Она побрела обратно в салон и, войдя, замерла от удивления.
В совместном свете от экрана и включённого торшера, Софи увидела мисс Морт, сидящую в кресле, нога-на-ногу.
В пижамном костюме, в пластиковых в шлёпках-вьетнамках, с неизменной бутылкой минералки в руке.
Кенар Глеб заливался песнопением, заглушая негромко работающий телевизор.
– Я могу навеять тему сна, – произнесла Анхелла устало. – Но подсознание человека интерпретирует по-своему. Ну, что бы Глебу надо было бы сделать, чтобы ты перестала о нём мечтать?
– А зачем? – Софочка приблизившись, начала массировать, разминая, плечи женщины в кресле. – Ты сам… сама говорила – тебе давали шанс. Каждый заслуживает шанс. Я люблю тебя не за секс – за твою душу!
– Я же – убийца, – простонала мисс Морт. – Я – сама Смерть!
– Да хоть – Наполеон! – Бельская хихикнула. – Давай, родим ребятишек, я буду с ними сидеть. На свиданки, в командировки тебя отпускать. Будешь приходить с работы – детки сытые, собака погуляна, ужин на столе… Слова тебе не скажу – ревновать не буду… Мне не нужен секс с тобой – просто не гони меня… Я люблю тебя…
