Войдя в холл и не встретив никого по дороге, Ирина замешкалась. Что делать? Подождать? Но так можно простоять и полчаса, и час. Позвать кого-то? Нарушать царившую в доме тишину было неловко. Тут она услышала доносящиеся сверху голоса и решительно двинулась вверх по лестнице.
В конце концов, это в их же интересах – узнать как можно быстрее о ее уходе, уговаривала себя Ирина, легко ступая по мягкой ковровой дорожке, устилавшей широкую лестницу с резными дубовыми перилами.
Увы, когда она поднялась на второй этаж, голоса смолкли. Прежде она не бывала в этой части дома и заметно растерялась. Ирина уже хотела было повернуть назад и забыть про данное подруге обещание, когда заметила справа по коридору приоткрытую дверь.
Ладно уж. Была не была, решила она, направляясь к двери. Легко постучав в дверь и не услышав ответа, она заглянула в комнату. Кажется, это был хозяйский будуар. Небольшая уютная комната, резной комод, камин, кресла, столики, у окна небольшое открытое бюро. Ирине вдруг стало жутко любопытно, и она, оглядевшись по сторонам, с озорным блеском в глазах проскользнула в комнату. Да, Ирочка не была пай-девочкой. Скорее избалованной родителями озорницей, так до конца и не повзрослевшей. Взбалмошной и авантюрной. Она не спеша рассматривала комнату, перебирая безделушки, разглядывая фотографии и внимательно прислушиваясь к шорохам и звукам дома, пока не дошла до того самого бюро. На бюро стояла большая шкатулка, и Ирина, недолго думая, раскрыла ее. Это была шкатулка с драгоценностями – очевидно, хозяйка дома собиралась решить, что взять с собой на гастроли, а что поместить в банковское хранилище.
Ирина с любопытством и азартом раскрывала коробочки и футляры, разглядывая колье, серьги, броши, пока не добралась до старинной золотой шкатулки. Раскрыв ее, она увидела большой красный рубин в обрамлении более мелких изумрудов, рубинов и бриллиантов. Она уже видела на Павловой это украшение – балерина носила его на индийский манер, прикрепляя к волосам, так что оно ложилось посередине пробора, а подвеска свисала на лоб.
Ирина обожала эту вещь. Впервые увидев ее на Павловой, она откровенно позавидовала балерине. Такая подвеска стоила сотни тысяч фунтов. Уж в драгоценностях Ирочка разбиралась. А этот камень! Он бы так эффектно смотрелся в ее волосах. Она подошла к зеркалу и поднесла подвеску к лицу, попробовав ее в качестве сережки, затем поднесла к декольте, а потом попробовала, как она будет смотреться на лацкане пальто. На светлой кремовой ткани камни смотрелись бесподобно. Ирина так увлеклась, что не сразу услышала приближающиеся шаги. Она поспешила к шкатулке, но тут же поняла, что не успеет положить вещь на место, заметалась по комнате и, когда дверная ручка стала уже поворачиваться, заметила небольшую скрытую драпировкой дверь рядом с камином и, недолго думая, нырнула туда.
За дверью оказалась гардеробная, за ней – спальня.
«Они подумают, что я хотела ее украсть! Они решат, что я воровка! – сжимая в руке подвеску, судорожно размышляла Ирина. – Я ничего не смогу объяснить! Ужасно. Бежать, надо немедленно бежать! Меня никто не видел, надо только выбраться отсюда». И она, приоткрыв дверь спальни, выглянула в коридор: там никого не было. На цыпочках, затаив дыхание, она сбежала вниз по лестнице, пересекла холл и скрылась в галерее, так никого и не встретив по дороге.
