– Таня. Взаимно, – ответила и кивнула.
Некоторое время он просто стоял передо мной, внимательно рассматривая мое лицо. Было трудно понять, о чем он задумался.
– Ах да, – будто очнулся он и, пошарив в сумке, вынул из нее альбом для рисования. – Как договаривались.
Настя приняла его, открыла и пробежалась глазами.
– Я тогда в машине подожду, пока вы тут… Ну, это… Вот…
– Да-да, идите. Я напишу.
Станислав кивнул мне на прощание и, остановившись на секунду перед второй комнатой, быстрым шагом покинул квартиру. Разговор вышел до смеха коротким.
– Это тот, который проклятие на тебя наложил, – повторила Настя, услышав, как закрылась дверь. – Так как он специалист по этим духам, то я подумала, что он сможет помочь. Не то чтобы он это из какой-то ненависти сделал. Просто деньги.
– И теперь он нам за деньги поможет?
– Нет. Тут услуга за услугу. Даже немного бартера. Он предоставил информацию взамен на тело и согласие поучаствовать в его эксперименте.
Настя передала мне открытый альбом, и я сконцентрировалась на его содержании. В очках это делать почему-то легче, и дело тут не в дефектах зрения. Наоборот, со специальными линзами выходит еще более расплывчато. Потому я пользуюсь простыми стекляшками, вроде очков для работы с компьютером. Этот аспект моего состояния так и оставался загадкой.
В альбоме был нарисован грубый силуэт человека, а на его груди и шее – узоры и знаки. Рядом была их увеличенная версия. На соседней же странице был текст, где строки на незнакомом мне языке чередовались со строками, написанными кириллицей. При этом слова были несуществующими, и я предположила, что они были всего лишь транслитерацией другого языка.
– И вот…
Настя протянула мне маленький ножик с лезвием короче толстой деревянной рукояти.
– И что мне с ним делать? – проговорила я подрагивающим голосом. – Мне что, рисовать эти знаки кровью?
– Нет. Ты будешь вырезать их на его теле, – сказала она и, улыбнувшись, посмотрела на труп. – Стасу интересно, сработает ли передача грибка на трупе.
– А что, разве можно мертвому передать? Не ребенку?
– Ну, в таком состоянии нет, конечно, – развела руками Настя. – Мы… То есть, ты сделаешь из него зомби. Порядки в среде некромантов такие, что за воскрешенными следует ухаживать, как за собственными детьми. Многие свои трупы детьми и называют.
– Это как-то притянуто за уши.
– Стас считает, что в теории должно сработать. Он знает и другие, более сомнительные, но рабочие способы передать грибок. Вот только мне он их не рассказал.
– А то ты бы ему не помогла в эксперименте.
– Если не сработает, то я эту инфу из него выжму. Он намекнул, что сработает любое существо, у которого есть нервная система и которое можно «родить». Или «создать».
– А «воскресить»?
– Вот это ты и проверишь. Давай, вперед, – сказала она и начала вновь рыться в рюкзаке.
В этот раз она достала какую-то тряпку и скотч. Сев на корточки, она запихнула тряпку в приоткрытый рот умершего и закрепила ее скотчем. Руки и ноги тоже вскоре были им связаны.
– Чего смотришь? Не все же мне делать, – развалилась она на диване и стала меня поторапливать.
Я не чувствовала страха или отвращения, лишь волнение. Ножом я аккуратно проделала в майке отверстие, так как растянуть воротник или задрать ее так, чтобы обнажить грудь, у меня не хватило бы сил. Приложив острие ножа к еще румяной коже, я остановилась.
– А насколько глубоко резать?
