– Неее, – сразу же возразил его проводник, – они всегда такими были!
В темноте уже что-то начало шевелиться и приближаться к ним. И Джин старался их отслеживать краем глаза, но пока ничего понять не мог. Любопытство и непонятности заставляли его быть очень внимательным, строгим и прагматичным, как великие детективы (и этой чертой И Джин в себе очень гордился), ради главной цели ― понять и разгадать!
– А почему нельзя ходить по земле? – прагматично спросил он.
– Она грязная! – «объяснил» Дима, и задумался, даже встав на месте. Раньше он бы удовлетворился таким ответом, в стиле «что здесь ещё объяснять-то?», но серьёзное любопытство друга заставляло его более чётко формулировать свои мысли. – Эта земля плохая, потому что здесь кладбище было или плохое что-нибудь случилось, например, дом сгорел с кем-нибудь или ещё что-нибудь плохое-ужасное. И поэтому в этой земле плодятся всякие существа. Они не плохие, но питаются всем плохим: например, страхом или если ты сам по жизни плохой, они тебя съедят.
– Поэтому бояться нельзя? – внимательно уточнил друг.
– Ага, – обрадованно подтвердил Дима, потому что новичок оказался таким догадливым. – И ничего плохого рядом с заброшенными зданиями делать нельзя, потому что получив одну еду, они начинают приставать к тебе, чтобы ты их ещё накормил, а чем больше ты их кормишь, тем хуже ты становишься, а когда ты становишься совсем плохим, то они тебя съедают.
– Похоже на ужастик! – увлечённо воскликнул И Джин. Ужастики он любил, но до сих пор ни в одном не оказывался. Впрочем, не смотря на то, что они стояли посреди темного сырого подвала и вокруг них шевелилось что-то тёмное (И Джин уже заметил, что они разные: кто-то стоял на длинных четырёх ногах, а кто походил на бесформенную кучу грязи), никакого ужастика не ощущалось. Может, потому что он стоял рядом с другом, столь уверенно об этом рассказывающем, а далеко вверху проглядывал солнечный свет.
– Но это всё по-настоящему! – гордо изрёк Дима, гордый тем, что может это кому-то сказать. – Вообще, у всех заброшенных зданий земля рано или поздно портится, поэтому заброшенные дома надо быстро сносить, чтобы нечисть не развелась! Потому что всему городу плохо, если такой нечисти слишком много! А на порченной земле параэкологи специально договариваются о постройке-недостройке, как я это называю, когда возводится зданьице, которое никогда не будет достроено, потому что люди не должны селиться на такой земле, – и заговорщицким шёпотом продолжил, потому что эту информацию ему всегда выдавали только так: – на самом деле самые-самые лучшие студенты нашего архитектурного университета на этом свои экзамены сдают ― им разрешают реализовать проект своей мечты! Правда, он так и останется недостроенным, – хихикнул в конце рассказчик.
– Ару-хи…? – И Джин попытался вспомнить показавшееся непонятным слово.
– Ар-хи-тек-тур-ный, – по слогам повторил для него Дима, нарисовав руками в воздухе домик. – Здания строить, андерстэнд? – он подозрительно посмотрел на него искоса, не слишком ли много информации оказалось и всё ли тот понял.
– А, – серьёзно кивнул тот, похоже внимательно слушающий и вникающий. Только оглянувшись по сторонам, чтобы понять, что любопытные существа, уже не боятся прямого взгляда, а Дима продолжал балакать, ничуть не беспокоясь и заложив руки за голову:
– Поэтому у нас в городе так много крутых зданий, но половина из них заброшенные. Правда, плохо то, что люди смотрят на красивое здание и хотят в нём жить, а оно всё никак не достроится. И они начинают жаловаться, что за произвол и почему здание не достраивается, – он выдавал все сложные истории, которые ему когда-то об этих зданиях рассказывали, обрадованный, что хоть с кем-то может ими поделиться, но сам не понимающий всей их сложности, но И Джин, похоже был более сметлив в таких делах.
