– А ты, Лив, уже здесь, и сделала этот выбор. Сейчас глупо спорить, когда зашла так далеко.
Мои руки сжались в кулаки от его слов.
– Нам нужно пройти ещё как минимум десять миль, и найти место для ночлега, – Лука уверенно командовал, – чтобы успеть отдохнуть и до рассвета выдвинуться в путь.
Я не выбирала этого пути, у меня были совсем другие цели. Он прекрасно знает, что я была вынуждена пойти в академию на службу, но не за тем, чтобы устраивать революции.
– Согласно карте, – продолжал Лука, – как раз должно быть заброшенное здание. Бывший магазин или что-то вроде того.
Он пожимал плечами, и всматривался в карту, будто надеясь, что вот-вот из неё появится голограмма.
В одном он прав: я не могу вернуться, а ругаться со всеми не в моих интересах. Я не знаю дороги к лагерю, а одна в пустыне без карты не выживу.
– Я пойду последней.
Лука, оторвавшись от карты, с удивлением смотрел на меня.
– Назначай того, кто пойдёт первым в разведку, сам.
Обогнув отряд, я прохожу мимо ребят, что провожали меня недовольными взглядами.
– Разбейтесь по двое, как полагается, и сохраняйте дистанцию, – я игнорирую их взгляды, – а то словно…
Но так и не договариваю, вспомнив про то, что конфликты не в моих интересах, да и повторяться у меня не было желания.
– Да, парни, не собирайтесь такой большой группой, – вдруг опомнился Лука в начале отряда, – Гейб, ты будешь первым, на тебе разведка.
Когда тяжелые шаги Гейба стихли, и он стал точкой на горизонте, я подумала о том, что Нинел или даже Эндрю, лучше бы подошли для этой цели. Более незаметные и бесшумные, они имели хорошую реакцию, гораздо лучше, чем у Габриэля. Впрочем, и Лука обладал такими качествами, для меня он был бы первым кандидатом на роль разведчика. Но раз в его руках была карта, и никто кроме него на неё не претендовал, это уверило меня в том, что карту дал ему лично сам Виктор, возложив на него так же и командование.
Когда голос Гейба раздаётся по внутренней связи, возвещая о том, что всё чисто, я невольно вздрагиваю. Внутренняя связь, как коммуникатор и винтовка, не должна работать, но видимо, и здесь Антон постарался.
Отряд движется слаженно, не считая Луки, который то и дело смотрел то в карту, то на компас. Бумага шелестела на ветру, и он резкими движениями одергивал её, стараясь расправить, но ветер вновь загибал внутрь очередной край. Лука сбивал строй, и злился из-за того, что на бумажной карте не было той стрелочки, что указала бы путь, как на её голографическом собрате.
Наш неровный строй не нарушался ни единым звуком. Ожидаемой колонны с медиками и техниками не было видно, и меня стали посещать мысли, что они могли, так же как и мы, нарваться на взрывное устройство. Но, может быть, просто задерживались в пути. Лишь Гейб нарушал гнетущую тишину, ругаясь по внутренней связи на Луку, что менял направление каждые пять минут. Но вскоре раздался его радостный возглас о том, что впереди виднеется разрушенное здание, к которому мы так упорно шли.
Когда мы достигаем цель нашего пути, то это здание оказывается довольно большим магазином, а позади, виднеются руины домов. Магазин на фоне руин позади, сильно выделялся. Он был почти цел, если не считать одной разбитой витрины, и отвалившейся вывески, что уже почти полностью занесло песком.
– Здесь иногда бывает патруль, – Лука нервничал, осматривая здание, – но будем надеяться, что они не будут заезжать так далеко, и мы не нарвёмся на них.
