В бар шумно входит компания, приехавшая сегодня в моем автобусе, – лощеные мальчики с ухоженными блондинками. Они садятся за соседний с нами стол и ставят на него литровую бутылку Grants. Следом входят толпой аниматоры, приветствуют туристов. Шум в баре нарастает.
Я подвигаю к себе список своих завтрашних туристов, глядя на Ильхама:
– Можно я пойду в ложман? Досидите часок без меня?
– Иди. Тебя разбудить завтра?
– Ага. Постучи в дверь погромче. Спокойной ночи!
Выйдя из отеля, я поворачиваю налево и уже через несколько метров оказываюсь на неосвещенной пыльной дороге, которая ведет в общежитие для персонала «Голден Бич», где живем и мы, гиды «Арейона». За моей спиной ухает музыка из отелей, я удаляюсь от них все дальше и дальше, в темноту, и скоро слышу только электрический треск цикад.
В комнате я скидываю на пол жесткую от подсохшего пота форму, потом быстро, кое-как моюсь под слабым напором душа и валюсь на кровать. Пока еще прохладная простыня быстро впитывает капли воды, стекающие с моей кожи. Я ставлю будильник на шесть сорок и, успев подумать лишь о том, что завтра надо обязательно отнести форму в прачечную, засыпаю.
После того как отзвенел будильник, я лежу несколько мгновений с закрытыми глазами и вспоминаю, что хорошего ждет меня сегодняшним днем. Вспомнив, я открываю их в хорошем настроении: «Акваленд» считается одной из самых легких экскурсий. Не экскурсией даже, а эквивалентом выходного дня, отлично провести который помогает «Мигрос», торговый центр через дорогу от парка водных аттракционов.
Почистив зубы, я надеваю форменную майку и неформенные шорты – еще один плюс «Акваленда», можно отдохнуть от душной рубашки и плотной юбки – и отправляюсь в отель на завтрак.
Возле отеля и на ресепшене ни души. Автобусы в аэропорт и на ранние экскурсии уже уехали, а мои туристы начнут подтягиваться не раньше чем через полчаса. Поприветствовав охранника, который тут же записывает время моего прихода в отель, я прохожу в атриум, где на скамейке сидит Ильхам во вчерашней форме и курит, пустоглазо уставившись на влажную после утренней уборки плитку. Я останавливаюсь напротив него и наклоняюсь:
– Пошли позавтракаем, алкаш.
– Я уже.
– Ну, составишь компанию. А то сидишь тут, как безработный.
Он поднимается, глубоко затягивается и бросает сигарету в стоящий у скамейки глиняный горшок с камешками.
По пути к ресторану Ильхам рассказывает, как они с Бебеком вчера пили виски и ходили на отельную дискотеку, где Бебек познакомился с привезенной мною вчера рыжей туристкой. Я слушаю его рассеянно. Такие рассказы я слышала уже много раз, и много раз сама становилась их героиней. Временами мне даже кажется, что других вариантов отдыха просто не бывает.
– Слушай, ты не отвезешь мою одежду в прачечную, а? – обрываю я Ильхама. – Можешь попросить тетку, чтобы она сегодня постирала? У меня чистых рубашек уже не осталось.
– У меня тоже. Посмотри, на кого я похож. – Он притормаживает и опускает глаза на свою сероватую на животе рубашку. – Надеюсь, Метин сегодня к нам не приедет.
– Возьми вот мой ключ. Там все, что на полу валяется, и еще на кровати пакет. Спасибо.
Мне вдруг приходит в голову, что, если вычесть из моей нынешней жизни туристов, она станет похожей на жизнь в санатории с плохонькими номерами, в котором все посвящено еде, сну и моциону. Я же с апреля прошлого года даже воду для чая не нагревала, не говоря уже о приготовлении полноценного обеда. И ничего серьезнее нижнего белья не стирала.
