– Да на коктейль этот можно и не ходить, сами разберетесь, – ответила Света. – А экскурсии на улице дешевле. Тут прямо рядом с отелем продают.
– Понятно. А что они там рассказывают-то, гиды?
– Ну, про отель, про поселок… Где деньги поменять, где автобус останавливается. Такое всякое. И экскурсии потом продают. Вот халявная работа! Все лето море, солнце, шведский стол, дискотеки…
– Мне бы так! – рассмеялась Оксана. – Я бы даже без зарплаты работала! Вадик, а мы пойдем на коктейль этот?
– Давай сходим, послушаем. Может, чего полезного скажут, – ответил он, позевывая.
Разморенный солнцем и ветерком, мягко оглаживающим влажную кожу, Вадим лег на шезлонг и закрыл глаза. Под веками закружились огнем красные пятна, меняя формы и перетекая в другие цвета. Шум моря, говор и крики вокруг стали приглушенными, словно пляж накрыло ватой, мысли исчезли все до одной. Вадим заснул.
* * *
В лобби-баре я прошу бармена налить мне немного ракы (анисовая водка – тур.) в кофейную чашку. Понимающе улыбаясь, он выставляет на стойку почти полную чашку, пахнущую кабинетом врача.
Когда жидкость достигает желудка, я выдыхаю и сразу же чувствую бодрящее тепло в ладонях. «Ничего, – думаю я, – день уже скоро закончится, скоро…»
– Ильхам, а что с отъездом на завтра? – спрашиваю я, возвращаясь к столу.
– На доске уже списки. Тамара, ты прямо как туристка! Глаза открой!
Я откидываюсь на спинку стула и складываю руки на груди:
– А интересно, если я когда-нибудь увлекусь таким вот овощным отдыхом, какой я буду туристкой? Требовательной сволочью?
– Ты, Тома, скорее всего, будешь очень требовательной сволочью, – усмехается Бебек. – А вот из Ильхама классный турист получится. Он купит все экскурсии у гида, даже те, на которые не поедет, молча поселится в самом говенном номере, и никогда не будет жаловаться. Ни на еду, ни на персонал, ни на солнце, ни на море.
– А ты, Бебек?
– А я буду трахаться. Мне все по барабану.
– Ну да, ничего нового. Там, кстати, в моем автобусе была рыжая. Подойдет?
– Да она, кажется, больше по туркам. Но попробую, может, и даст.
Ильхам бросает взгляд на часы и складывает газету.
– Без пятнадцати пять, туристы, – объяв ляет он. – За работу. Бебек, в холле постоишь, понаправляешь?
Пока Ильхам проводит инфококтейль, мы с Бебеком торчим на ресепшене – показываем себя туристам и персоналу, продолжаем рабочий день, который в этом сезоне менеджеры «Арейона» продлили для гидов до девяти вечера. С семи утра до девяти вечера в отеле должен быть хотя бы один гид. Для нас, быстрее менеджеров понявших, что вопреки планам компании такое решение продаж не увеличивает, так же, как и не избавляет имя компании от дурной славы, приобретенной еще в первые годы ее работы, такие рабочие часы стали просто наказанием. Некоторые дни пролетают так, что нет времени даже на туалет, а другие – совсем пустые, как сегодняшний, который кажется мне особенно бесполезным и бесконечным.
Мы стоим, облокотившись на стойку, лениво перешучиваемся с сотрудниками ресепшена, пытающимися выпытать у нас хоть какие-нибудь свежие сплетни об обитателях отельного общежития. Наш разговор прерывает плотный, высокий мужчина, вошедший только что в отель.
– О! Вот вы-то мне и нужны! – Мужчина по-хозяйски тычет в нас с Бебеком указатель ным пальцем и кивает на круглый стол у сте ны: – Присядем? Второй день вас найти не могу.
Мы с Бебеком переглядываемся и синхронно качаем головами, думая об одном: «И на фига мы тут сидим по четырнадцать часов?» – Чем я могу помочь? – спрашиваю я, становясь напротив уже усевшегося на стул мужчины.
