Они поехали в больницу с двумя полицейскими и переводчиком. Когда они прибыли, выяснилось, что нужный врач не на месте, и им пришлось ждать до утра, когда начнется его смена. Лиля пошатнулась от усталости. Ей предложили лечь на каталку, а полицейские устроились в креслах неподалеку. Лиля легла, уставившись в стену. В голове звучали голоса, и перед глазами мелькали образы. Она разглядывала сборки на шторке, отделяющей её каталку от соседней, пока глаза не закрылись. Она погрузилась в сон. Через несколько часов её разбудили, сказав, что врач готов принять. Осмотр был кратким: у неё взяли анализы и позволили уйти.
Денег с собой у нее не было, телефона тоже. Лиля попросила полицейских подвезти ее до Бельдиби. «Такой услуги у нашего ведомства нет», – в полушутку ответил один из них. На помощь пришел переводчик, протянув Лиле деньги на проезд. Полицейские довезли её до автобусной остановки, дождались вместе с ней автобуса до Бельдиби и уехали, убедившись, что она в безопасности. Пассажиры настороженно и с любопытством косились на покрытую синяками и распухшую от побоев Лилю.
Она пробралась в самый конец автобуса, стараясь спрятаться от взглядов. Несмотря на то, что до нужной остановки было всего несколько километров, дорога показалась бесконечной. Когда она, наконец, добралась до Дома, было уже одиннадцать утра. Все обитатели Дома крепко спали.
Лиле вдруг захотелось кофе. Она налила воду в турку, насыпала туда кофе и полезла за чашкой в шкаф. Чашки стояли высоко, и Лиле не хватало роста, чтобы достать их. Подвинув стул, она залезла на него, но вдруг пошатнулась и выпустила чашку из рук. Гробовую тишину Дома нарушил звон разбитой посуды. На звук прибежали Бек и Барон, за ними, потягиваясь и зевая, спустился Белобрысый.
– О, ну наконец-то! Сколько раз говорить, чтобы после работы ты не шлялась, а ехала сразу сюда?! – Барон поджал губы и уставился на Лилю. Он с недоумением разглядывал ее распухшее и посиневшее от ударов лицо. – Че случилось? Ты где была?
– Да п…ц, Леня! Ну и работу ты мне подогнал, ну спасибо, дорогой! Их оказалось в 4 раза больше, чем планировалось. Мало того, что денег мне никто не заплатил, так я еще и по щам получила. И в ментовку загремела! Всю ночь там провела. Вы тут спали, а я показания давала. Потом до утра в больнице проторчала – не отпускали без осмотра и анализов. Потом на маршрутке обратно. Это п…ц! – она вдруг заметила разбитую губу и синяк под глазом у Бека и прыснула со смеху. – Тебя тоже что ли поимели? Ахаха, ну и ночка! О, прикол хотите? Вчера вечером в Ларе ограбление произошло, нападавший потерял там свои четки. А прикол в том, что на них написано “Бек”. Твой тезка что ли?
Бек с ужасом взглянул на Барона и быстро отпрянул, глаза его расширились от страха. Барон сжал кулаки, его лицо исказилось от гнева. Он сделал несколько быстрых шагов к Беку, шипя проклятия сквозь зубы. Воздух вокруг стал тяжелым.
– Урод, ты еще и улик там разбросал?? Почему вчера не сказал мне об этом?
– Барон, я… это… Ну, думал, что они дома где-то… А они, оказывается, там упали…
– Там упали, да! ТАМ! УПАЛИ!
– Погодите, погодите! – Лиля начала постепенно осознавать, что произошло. – Это что, не совпадение? Это ты что ли там бухгалтера ограбил? П…ц!
Белобрысый, до этого молчавший, вдруг опустился на пол, прикрыл лицо руками и завыл. Он сидел, раскачиваясь, и ощущал невыразимый ужас. Четки, потерянные Беком, в любой момент могли вывести полицейских на Дом. От страха его руки онемели, а сердце бешено стучало. Разыгравшаяся на кухне Дома сцена была достойна экранизации, при должном подходе талантливый сценарист смог бы снять про это целый фильм.
