Читать онлайн Глеб Новиков - ANTI Лора. Фантасмагория для взрослых

© Глеб Новиков, 2025

ISBN 978-5-0065-2649-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ОПУС 1. Рондо а ля виво 9

«И когда я перестану сниться тебе Пусть это будет новое название мира…»

Холодный лес. То ли конец осени, то ли начало весны. Мокрая земля, полоски подтаявшего снега, небрежно брошенные в разных местах. Сырой воздух. Хмурое небо, полностью закрытое серыми облаками. Тревожно кружащие вдали черные птицы и дорога. Обычная грунтовка, превратившаяся сейчас просто в две колеи, заполненные талой водой и ноздреватыми снежными ошметками. Приходящая неведомо откуда и уходящая неизвестно куда. Нет, она конечно как всякая дорога имела свой смысл и вполне определенные начало и конец, но где они никто не знал, да и сейчас это не имело никакого значения. Дорога и дорога. Она рассекала лес на две части, разделяя существующий здесь мир на половинки. В других обстоятельствах можно было пофилософствовать о сущности этой Дороги, придумать ей название и назначение. Да просто спокойно поразмышлять на отвлеченные темы… Можно, только текущая ситуация не располагала к такому мирному времяпровождению.

На обочине, круто спускающейся к предлесью, на мокром снегу, лежали две человеческие фигуры в грязной и промокшей одежде. Они пытались отдышаться после долгого и трудного

«похода» по этой, не такой уж гостеприимной, местности. Мужчина и женщина. Усталые лица, испачканные, покрытые копотью, не изможденные конечно, как это бывает после тяжелого физического труда, но и не сверкающие счастьем.

Мужчина, подняв голову, улыбнулся и даже слегка подмигнул женщине, стараясь ее приободрить, и безмолвно говоря: «Ничего, Ребенок, прорвемся. Скоро все будет замечтательно».

Женщина еще держалась, но было видно, что она ужасно вымотана и физически и морально. В ее глазах застыл страх, она не знала и боялась думать, что будет дальше. Да и что могло собственно быть дальше? Она смертельно устала от долгого бега через этот лес, бега, как ей казалось, наобум, без всякого смысла и с призрачными шансами уйти от погони. Единственное, что еще давало ей силы – так это вера в этого мужчину. Вера в то, что он как мужчина должен знать больше ее и сможет вывести их отсюда и, вообще, разрешить всю эту нелепость, в которую они попали. Попали… Хотя она прекрасно понимала, что это слово совершенно не то, что все случившиеся за безумно короткий срок последние события должны были вывести их именно сюда, к этой безымянной дороге, в этот холодный сырой лес…

Им надо было идти дальше, как можно быстрее, но мужчина, тянул и тянул время, стараясь дать ей лишнюю минутку отдыха. Она уже на пределе, и двигаться просто не может. Ну, еще минут пять, еще чуть-чуть. Он знал, чем это может обернуться, лишних минут у них просто нет. Но гнать ее, надрывая все, что в ней осталось, он не мог. Нести ее на руках или на спине – утопия. По мокрому рыхлому снегу, довольно глубокому и земле, расползающейся под ногами, и так было не легко идти. Она была миниатюрная и хрупкая, как Дюймовочка, и в других обстоятельствах, которые казались сейчас настолько далекими и нереальными, как будто из другой жизни, он часто и с удовольствием носил ее на руках, несмотря на ее шутливые протесты, но сейчас.…

Дождались.

В тишине, окружавшей их, возникли звуки, никак не относящиеся к естественным звукам природы. Далекая, едва разборчивая человеческая речь и «возмущение» потревоженных ворон, стремительно взлетевших над лесом с той стороны дороги – более чем красноречивые приметы того, что затянувшийся привал скоро будет нарушен визитом нежданных гостей, которые как водится, хуже татарина, не в обиду будет сказано для представителей этого народа.

«Все, ваше время истекло. Game over. Приплыли», – мелькнула мгновенно мысль и мужчина, рывком перевернувшись на живот, схватил лежащий рядом автомат и осторожно поднял голову, чтобы оценить ситуацию. Ситуация, что называется, не радовала. Ничуть.

Цепочка человеческих фигур вышла из леса и приближалась к дороге, до которой им оставалась метров триста-четыреста от силы. Уходить уже было поздно. Определенно.

Мужчина обернулся:

– Ло-ра, – в своей обычной манере растянул он второй слог, – бери автомат и, – махнул головой, – давай в лес. Быренько.

Она вскинула голову и взглянула на него непонимающе:

^>1 Introductio – краткое вступление к первой части произведения

– Что? Я… я не пойду, я с тобой.

– Ребенок, шутки закончились. Я совершенно серьезно. Оставь мне второй магазин, хватай автомат и беги в лес.

– Олеж, я не пойду без тебя…

– Быстро я сказал! – закричал он и резко оборвал сам себя, заговорив более спокойно. Она и так на взводе. – Нам не оторваться, а ты уйдешь, пока я поиграю с ними в пейнтбол, – он нехорошо усмехнулся уголками губ, – есть такая чудная игра для больших мальчиков. Девочкам в нее играть не рекомендуется, синяки остаются. А если серьезно… Ларис, уходи. Я прошу.

– Олеж… я останусь с тобой, куда я одна, я не смогу…

– Лора, тут без вариантов, турпоход закончился, начинается, что-то более интересное. Я немножко постреляю, это ж у меня любимое занятие и догоню тебя. Ребенок, давай, я тебя очень прошу, уходи. Пожалуйста.

Она смотрела на него и не двигалась. Потом резко подскочила к нему, обняла за шею и спросила, глядя прямо в глаза:

– Ты не обманешь меня?

– Лорик Сан, когда я тебя обманывал, а? Ты ж меня прекрасно знаешь, Лариска. – Он быстро улыбнулся, пытаясь скрыть с лица не самые хорошие предчувствия, – я догоню, обещаю.

Девушка помедлив, осторожно разжала руки. Не сводя с него взгляд, вытащила из кармана магазин, аккуратно положила его рядом с ним и, схватив за ремень автомат, поднялась, отступила назад и, резко развернувшись, побежала в лес.

Он посмотрел на запоздавших участников несостоявшегося пикника, которые достаточно быстро продвигались к дороге. Еще пара минут и можно будет начинать. Выгреб из карманов еще пару запасных магазинов, щелкнул предохранителем на одиночный огонь, передернул затвор и обернулся.

Фигура бегущей девушки приближалась к краю леса. Маленькая, хрупкая, с автоматом… Он задержал на ней взгляд на несколько секунд, и отвернулся.

«Лариска, Лариска… Дай Бог, еще увидимся, Ребенок. Очень надеюсь», – невесело усмехнулся и поймал в прицел черную фигурку человека, который поскользнулся и потешно взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие.

Сделал выдох и плавно надавил спуск. Выстрел оглушил.

Человечек, дернувшись напоследок, довольно смешно упал на спину.

«Один есть», – хмыкнул он, в духе графа Монте-Кристо, убившего своего первого врага…

ПРЕЛЮДИЯ^>2

«И новое утро, и новое «нет тебя…»

Я по асфальту шагаю…»

Проснулся мгновенно.

Еще секунду назад он был весь в этом сне, и сейчас, раскрыв глаза и глядя в потолок как на экран кинотеатра, ждал следующий кадр. Но, видимо, пленка у механика порвалась и картинка пропала.

«Черт, что за дурацкий сон опять. Не в первый раз, и всё с новыми подробностями и деталями. Прям вещий что ли, ей Богу», – мелькнула первая мысль. Впечатления от сна были еще яркими, но, как это всегда бывает, сон расползался, рвался в клочья и становился все более размытым.

Он потер руками щеки, ощутил проросшую щетину и поднялся.

«День как день, только ты, почему-то грустишь», – проскочила следующая разумная мысль.

Начинать утро с цитирования Цоя конечно довольно забавно, но можно и повеселей.

Глянул на часы и, увидев красные цифры 7—24, подумал: «Чего-то я рано подорвался, но ладно, значит, хватит баюшки».

Утро начиналось как еще сто или триста до него, и каких еще будет неопределенное множество после него. Мысль о неопределенном множестве, взявшаяся с нечего, напомнила славные

^>2 Praeludium – инструментальная или оркестровая пьеса, напоминающая предисловие

годы студенчества и курс высшей математики, который благодаря хорошему преподавателю похоже на всю жизнь врезался в память.

«Дай Бог здоровья Михаилу Петровичу, хороший мужик, научил математике и думать заодно».

Встал, первым движением включил радио.

«Наше радио, наша музыка», – бодрым, совершенно не утренним голосом, тем более не подходящим для понедельника, весело пропищала реклама, и тут же запела Земфира:

Над моей пропастью У самой лопасти Кружатся глобусы, Старые фокусы

Я же расплакалась, Я не железная Мама Америка,

В двадцать два берега

Ты не отпускай меня, Не отпускай,

Не отпускай меня, Вдруг кто увидит… Не отпускай меня, Не отпускай,

Не отпускай меня, Вдруг кто увидит

– Не отпускай меня. Не отпускай. Не отпускай меня. Вдруг кто увидит, – подпевал он, совершая абсолютно стандартные для будничного утра телодвижения.

Сначала – лёгенькая такая зарядочка, подстать «лёгенькой такой промышленности», – выражение из старого любимого фильма, заставившее улыбнуться.

В приемнике забалагурила неразлучная парочка – Оля и Коля, побуждая народ своими

«шЫзгариками» к трудовым подвигам.

Поставил чайник, побрился, заварил вкусный чай, сделал бутерброд, улыбаясь, иногда удающимся шуткам ведущих.

Первая утренняя сигарета с терпким и очень крепким напитком.

Поехали дальше. Душ, фен, одеколон, одеться и можно выдвигаться на любимую работу. Подмигнул ее изображению на портрете:

«Лорик, пока».

Выключил свет и вышел на площадку.

Вот уж действительно, утро как утро, обычный понедельник, каких миллион был и еще будет. Движения отточены до автоматизма, как на автопилоте. День, работа, вечером обратно, ужин, кофе, один из любимых дисков в магнитофоне, глоток коньяка перед сном, сигарета и спать. Не весело не грустно, обычная схема, обычная жизнь, ничего супер интересного.

«Скучно все это. Скучно. Бег по кругу», – подумал вяло, открывая дверь подъезда и делая шаг на улицу.

Серенькое сентябрьское утро. Как всегда пробка на площади. Люди на остановке, далеко не радостные лица у всех. И следующая банальная мысль: «вот интересно, где-нибудь в Америке или в Австралии люди с такими же выражениями на лицах едут утром в понедельник на работу или им веселей?».

Пока все укладывалось в стандартную схему, ставшую чем-то вроде, если уж совсем сумничать, прокрустова ложа – не вырваться, не сдвинуться. Траектория определена, бакены расставлены, даже особо напрягаться и думать не надо, и так все понятно.

Привычным движением открыл дверцу машины и небрежно кинул портфель на правое сиденье. Тихо заурчал движок. Прокашлявшееся ото сна радио запело противным голосом: «вэ вэ вэ Ленинград, СПб точка ру…».

– Так! Вот это уже перебор, и так весело. Уж лучше Марку, – сказал сам себе.

– Точно. С утра, – ухмыльнулся и продолжил вместе с любимой певицей: