Антигерой - страница 6

Какого черта закрыто?!

Здесь нет ничего ценного!

Слышу шорохи во дворе, сердце обрывается.

Боже, почему это происходит со мной?

Из горла вырывается неконтролируемый вой. Зажимаю рот рукой и снова тихо пячусь назад. Чувствую себя героиней фильма ужасов. Тело в шоке, хриплю, как загнанная лошадь, и содрогаюсь от страха, прислушиваясь к каждому шороху. Они здесь, во дворе. Я загнала себя в ловушку. Выйду из-за дома – меня сразу заметят, спрятаться негде, позади огромный соседский забор. Даже при желании я на него не заберусь.

Мне некуда бежать…

Мамочки…

Слышу шаги уже где-то рядом. На панике захожу за строение и забиваюсь в грязный угол, зажимая рот и нос рукой, прекращая вовсе дышать.

Я уже понимаю, что меня поймают, зажмуриваю глаза и молю бога только о том, чтобы остаться живой.

Идиотка!

Дерзкая, смелая, наглая, самостоятельная.

Я же все могу, я справлюсь.

Справилась…

Дура.

Могла сейчас читать Бродского и пить кофе под пушистым пледом, молча, без вопросов – сдались они мне…

— А вот и наша девочка, — слышу приторный голос мудака, но глаза так и не открываю.

Все…

— Иди сюда, потаскушка, — уже агрессивно зовет меня. Не реагирую, вжимаясь в грязный, холодный угол. Мне кажется, я уже не чувствую ни рук, ни ног, то ли от холода, то ли от страха.

— Ааа! — вскрикиваю, когда меня резко хватают за волосы и тащат вперед. Я, в принципе, уже не сопротивляюсь, сил нет совсем, словно из меня выкачали всю энергетику…

Слабо помню, как меня запихали в машину среди белого дня, на родной улице, как связывали, что-то рычали. Все как в тумане. Я не сдалась. Нельзя сдаваться даже за секунду до смерти. У меня просто нет никаких физических сил сопротивляться. Словно у меня отобрали их вместе со свободой. Голоса все дальше и дальше, в глазах темнеет, тело ватное, мне почти хорошо…

Прихожу в себя, по-прежнему не чувствуя тела. В голове туман. Ничего не соображаю, внутри пустота. Понимаю одно – я лежу, по ощущениям, на кровати. Комнату освещает фонарь за окном. Первое, что я чувствую, – это дикий холод. Начинает трясти так, что зубы стучат. Коже холодно, а внутренности горят. Какой-то ненормальный жар разливается по телу.

Пытаюсь подняться, но ничего не выходит. Я словно парализованная, пытаюсь открыть рот, но тоже не получается. Я связана по рукам и ногам, как солдатик, и рот снова заклеен скотчем. Адреналин вбрасывается в кровь, придавая сил, дергаюсь, но все бесполезно. Расслабляюсь, напрягаю зрение. Я, черт побери, в той же комнате, только уже не прикованная к батарее, а на кровати. И если в прошлый раз меня спас мой антигерой, то что-то подсказывало: такого шанса больше не будет.

Мне плохо. Нет, это уже ни паника и страх. Мне реально физически плохо, очень плохо: тело ломит, горит и трясет одновременно, болит каждая частичка, я мокрая от пота, и очень хочется пить.

Бьюсь головой о матрас, на котором лежу, и тут же об этом жалею – голову простреливает болью. Вою закрытым ртом. Мне мучительно плохо, и скованность тела еще больше усугубляет ситуацию. Все, что я могу, – это мычать в скотч и плакать.

Я плачу даже не оттого, что меня снова похитили и связали, я плачу от болезненного состояния и от того, что ничего не могу с этим сделать. И никто мне уже не поможет. Беспомощность угнетает. Она убивает, когда нет надежды…

Прислушиваюсь: за дверью негромкие голоса мужчин. Мрази.

Закрываю глаза, проваливаясь в полусон, в голове медленно плывет какой-то бред. Отец со своими нравоучениями и гиперопекой, мама, которая просит его отпустить меня к ней, бабушка, которая умерла лет пять назад, она что-то говорит, но я не слышу, больная, бледная, почти синяя… Проваливаюсь в темноту, словно падаю в пропасть. Лечу вниз на скорости и никак не могу разбиться о дно, которого нет.