Словно угадав её мысли, Дану усмехнулась:
– Свои имена можете не называть. Если я верно поняла, ваш союз нарушает законы и грозит серьёзными последствиями.
– Вы мудры и великодушны, – с явным облегчением склонила голову Лаура.
– К сожалению, это не так, – покачала головой Дану, бросив взгляд на припорошённую прахом горку амуниции. – Полагаю, у вас, как и у меня, много вопросов.
Она вновь осторожно отхлебнула из фляжки, не спеша нагружать отвыкший от пищи желудок.
– Да, – согласилась графиня, но первым вопрос задал Харон.
– Это снаряжение безопасно для использования? – без затей поинтересовался репликант, не собираясь оставлять ценное оружие и броню валяться посреди руин.
– Теперь уже да, – без раздумий ответила Дану. – “Незримая смерть” утратила силу, и здесь снова безопасно.
– А раньше? – не сдержала любопытства Миа.
– А раньше с теми, кто приближался к этому месту, случалось тоже, что с Тормиром, – она указала взглядом в сторону кучки праха. – Не выживали ни Древние, ни Юные, ни растения, ни зверьё. Даже птицы, пролетавшие не достаточно высоко, падали замертво.
– Но почему он оставался невредим до того момента, как исчез кристалл? – спросил Харон безо всякого почтения стряхивая прах с уцелевших доспехов.
– “Кристальный плен” не спасает от “незримой смерти”, лишь отсрочивает распад плоти до того мига, как плетение будет разрушено.
– Значит, он был уже мёртв, но тело сохранилось в кристалле? – уточнил Харон, передавая часть собранной амуниции брату.
– Нет. Он был жив и в сознании все эти годы, – глухо ответила Дану.
Её слова проняли даже репликантов. Харон вздрогнул и уставился на Древнюю.
– Годы и столетия без движения и в сознании? – уточнил он хрипло.
Дану кивнула.
– Всё, что я могла – даровать ему смерть.
Все потрясённо молчали, осмысливая услышанное. Высунувшая было мордочку из укрытия ласка, казалось, тоже была шокирована словами Древней.
“Это перебор даже для меня”, – очень серьёзно проговорила Белочка.
– Тогда почему выжили вы? – нарушил тишину Харон.
– Артефакт, в котором я спала, предназначен для спасения жизней, – ответила эльфийка. – Он и хранил меня, погруженную в забытие, все эти годы.
Репликант задумчиво огляделся.
– Что за враг мог сотворить такое? – полюбопытствовал Даран.
– Враг, насколько я могу судить, пытался пленить Тормира и остальных живыми для допроса, – глядя в затянутое облаками небо, ответила Дану. – А “незримую смерть” призвали союзники, чтобы этого не допустить. Они хотели защитить меня и тех, кто ушёл “зеркальными путями”.
Пустотники ошарашено переглянулись.
– Вы хотите сказать, что они убили себя и отравили землю? – переспросила Миа. – Чтобы не попасть в плен к врагу?
– Всё указывает на это, – всё также глядя в небо, произнесла Дану. – Похоже, они осознавали, что проигрывают ту битву и шансов нет. И не желали отдавать врагу то, что охраняли.
Самопожертвование осаждённых, ударивших оружием массового поражения по себе, лишь бы не дать врагу захватить их главную ценность, говорило о крайней важности этого объекта.
– И что же они охраняли? – осторожно спросила Лаура.
Эльфийка перевела на неё взгляд и грустно улыбнулась.
– Меня.
Продолжать разговор, который по всем признакам будет долгим и сложным, решили в другом месте. Более защищённом от незваных гостей.
Отправляться с Древней в лаборатории атолла, полные ценного оборудования, пока не решались, как и приглашать её на “крабовый остров”. Скорее всего, община “древних и юных” произведёт на Дану хорошее впечатление, но от одного вида Ниэль в “хладном железе” всё миролюбие древней эльфийки может улетучиться.
