В этот же день Ишина Ивана под конвоем на телеге отправили в Инжавинский участок. Дорогой он пришёл в себя и злобно ругался.
– Кончилась моя мирная жизнь, – пришла к нему тяжёлая мысль.
8
В одна тысяча девятьсот семнадцатом году Тамбов бурлил, словно горный поток, Менялась власть, менялись и порядки. Царскую власть к всеобщему ликованию народа под улюлюканье и свист разогнали, а под шумок разграбили имущество кабинетов и контор. «Грабь награбленное» – хороший лозунг для оправдания бесчинств и беззакония. По амнистии Временного правительства России открылись тюрьмы, и на волю хлынул разномастный лихой люд. Почуяв свою безнаказанность, преступники устроили настоящий террор состоятельному городскому населению. Барчуки и мещяне буквально умоляли новую власть Советов защитить их от произвола. С германского фронта в Тамбов массово стали прибывать дезертиры. Солдаты не хотели воевать до победного конца, истосковавшись за долгие годы разлуки по семьям и родной земле. Многие из них возвращались с оружием и припрятывали его на всякий случай. С наступлением темноты простым прохожим стало опасно появляться на улицах города. Можно легко было лишиться кошелька, а то и жизни.
Теперь в городе и уездах главным органом власти являлись Советы депутатов, подавляющее большинство в которых составляли эсеры. Эти ловкие ребята, многие с уголовным прошлым, стали формировать милицию, суды и власть на местах. Вчерашние грабители и налётчики, убийцы и бандиты, сегодня становились блюстителями порядка и должны были охранять покой и имущество горожан. Вот так всё смешалось в России на изломе эпох.
Антонов быстро адаптировался к столь сильно поменявшемуся укладу жизни. Благо, друзей и товарищей по партии у него было предостаточно, каждый готов был помочь знаменитому Шурке. Антонов и Софья стали мужем и женой, повенчавшись в городской церкви. Александр снял небольшую уютную квартирку в центре города, и Софья занялась обустройством семейного очага. После стольких лет ожидания эти хлопоты доставляли ей огромную радость. По вечерам, вернувшись с работы, – а работала она машинисткой в городском комитете образования – Софья готовила, убирала и ждала любимого мужа.
Антонов устроился в милицию помощником начальника районного отдела. Помог ему в этом старый друг Владимир Петрович Баженов, который возглавлял в то время исполнительный комитет района. Шепнул кому надо в Тамбове – и Шурка уже при нагане и полномочиях. Ещё на свадьбе Баженов, поздравляя Александра, сказал, чтобы тот долго не расслаблялся, впереди много важных дел.
– Вот и настало наше время, Саша. Новую жизнь будем строить. За это мы с тобой боролись и страдали. Меня ведь тоже помотало. Потоптал я сибирскую землицу, помёрз. Но душа горячая не позволила сгинуть. Теперь втрое энергичнее нужно работать. Враги не дремлют.
– Меня не надо агитировать, Петрович. Я в тюрьме столько всего передумал – на тысячу человек хватит. Пусть дрожат наши враги, рука у меня не дрогнет, – горячо ответил Антонов. – Ты мне дело давай.
– Есть дело, – успокоил его Баженов. – В милиции нам свои люди нужны. Прежних всех погнали, и кадров не хватает.
– Чудно как-то. То за мной гонялись, а сейчас я при исполнении буду. Начальство согласится?
– Да куда они денутся! Кое-где мы своих уже расставили, а другие будут бояться и молчать. Неспокойно в городе, коммунисты горожан мутят. Вот от них самая опасность.
