Как только Ишин вошёл в избу, на него с руганью набросился Михаил:
– Ты что, вражья морда, власть не уважаешь? Ты, паскуда, казённые деньги воруешь, а беднякам помочь не хочешь? Почему не выполнил постановление комбеда?
А в постановлении том говорилось, что надо выдать Алексею Голомазову для его сына триста рублей денег.
– Я такие указания выполнять не могу, – как можно спокойнее ответил Ишин. – Соберите собрание, пусть общество решает. А ваше постановление неправомочно.
– Советская власть тебе не указ? – зло проговорил Шатилов. – Тогда власть эта тебя поправит.
– Какая же это власть, если народные деньги грабит?
– А мы и есть народ. Ты против власти смуту сеешь? Тогда я тебя арестую и отправлю в Инжавино. Там разберутся, что ты за фрукт. Давай, выворачивай карманы! – скомандовал чекист Распопов.
– Какое вы имеете право?
– А вот тебе право, – коротким неожиданным ударом в лицо Мишка опрокинул Ишина на пол и стал избивать ногами. В помощь Голомазову подключились брат Алексей и Александр Юмашев.
– Довольно. Убьёте, – остановил их Распопов. – В селе ропот будет. Давайте его обыщем.
Ишин лежал на полу без сознания. Его обыскали и нашли одну тысячу рублей в кармане пиджака, оружия при нём не было. Товарищи связали Ишина и заперли в чулане, оставив милиционера Редькина его охранять. Затем Юмашев, Михаил и Алексей Голомазовы, чекист Распопов, Василий Ишин и братья Кузьма и Яков Кутуковы отправились к Ишину домой производить обыск.
– Именем революции сейчас здесь будут изъяты ценности, нажитые нечестным трудом, – грозно сказал Распопов испуганной жене Ишина Татьяне. К ногам её жались детишки и громко плакали.
– Нет у нас лишнего. Всё казённое, товарищества. Вы же сами это знаете, – говорила суетливо Татьяна, пытаясь успокоить детей.
– А это мы сейчас проверим. Твой мироед честных людей не уважает. Коммунистическую власть ругает, сволочь. За это постановляю конфисковать у вас имущество и деньги, – произнёс приговор Михаил Голомазов.
– Детей пожалей, Михаил, – слёзно просила Ишина.
– Наших никто не жалеет. Начинайте! – скомандовал Голомазов товарищам.
При обыске Юмашев нашёл за иконой свёрток с деньгами.
– Вот где прятал, подлец! – обрадованно воскликнул он. – И бога купить хотел.
– А бедняки раздетыми ходють, – добавил Василий Ишин. Он приходился дальним родственником Ивану и всегда завидовал его предприимчивости и достатку.
В это время братья Кутуковы доставали из сундуков отрезы материи и готовые костюмы.
– Всех оденем, – довольно сказал один из них. – Вот тут сколько!
– Зачем детей грабите? – запричитала Татьяна. Она хорошо шила, и на селе у неё было много заказов. – Честным трудом всё заработано.
– Знаем мы вашу честность. Грузите это в телеги, – велел Распопов братьям Кутуковым. – Советская власть изымает имущество идейного врага на нужды бедняков.
– Хоть расписку мне оставьте. Что я людям скажу? Окаянные… – увещевала Татьяна.
– Молчи, баба! Врагам расписки не даём. Вот вы где у нас! – потряс кулаком Мишка Голомазов.
– Грех берёшь на душу, Михаил. Опомнись!
– Это ты Ваньке своему говори, когда из тюрьмы вернётся. Сейчас его отправим, пусть там уму поучат, – ответил ей Михаил.
– Или последний выбьют, – развеселился Алексей Голомазов.
Дети ещё сильнее заревели, к ним присоединилась Татьяна.
– Миша, не губи. Дети же малые у нас, – пыталась она взять Голомазова за руку.
– У всех дети, – Мишка отдёрнул руку и оттолкнул Татьяну так, что она упала. – Пошли, ребята, отсюда.
