Антонов подошёл вплотную к кассиру и, играя перед его лицом наганом, спросил:
– Жить хочешь?
Кассир уже понял, что перед ним бандиты. Ему очень хотелось жить. Дома у него была больная жена с четырьмя ребятишками. Ещё утром он их всех расцеловал и обещал вернуться с гостинцами.
– Не губите, – взмолился мужик. – Дети у меня малые. Деньги… Вон они, деньги. В шкафу. Всё берите.
– Разрешаешь? – рассмеялся Токмаков и ударил кассира в зубы. – Ты мне одолжение делаешь?
Голова кассира дёрнулась ещё и ещё раз от ударов бывшего царского поручика. Ишин прошёл к шкафу и достал увесистую коробку с деньгами.
– Ого! Нормально! – довольно воскликнул он, открыв крышку.
– Дома посчитаем, – сказал Антонов. – А этих кончать надо. Пусть в селе знают, что коммунистов ждёт только смерть.
– За что? Ефим, – обратился кассир к Казанкову, пытаясь плечом убрать кровь с заплывающего глаза. – Ты же меня знаешь. Отпустите.
– Знаю, – спокойно ответил Казанков. – А третьего дня на митинге ты по-другому пел. Большевикам славу кричал.
– Ефим, в расход его! – зло скомандовал Антонов. Казанков подошёл к кассиру ближе и несколько раз нажал на курок.
Кассир дёрнулся и безвольно свесился на стуле. Председатель и помощник уже немного пришли в себя и с ужасом наблюдали убийство своего соратника.
– Тащите их на улицу, – приказал Шурка.
Не церемонясь, бандиты за ноги вытащили коммунистов из сельского совета и бросили около крыльца.
– Степаныч, давай товарищей ихними приказами накормим, – предложил Ишин повеселиться.
– Давай. Пусть другим неповадно будет.
Живым коммунистам бандиты вспороли животы и натолкали внутрь сельсоветских бумаг. А потом подожгли. Истошный рёв прокатился по селу. Бились в конвульсиях несчастные жертвы, не сразу их покинула жизнь. Бандиты смотрели на судороги большевиков и, довольные, пересмеивались. Удачный у них выдался денёк. Испуганные бабы не смели подойти близко, прятали детей. Один из мужиков сунулся было на крики к сельскому совету, но Ишин без лишних вопросов выстрелил ему в грудь. Крестьянин замертво свалился в дорожную пыль.
– Петя, пиши мою директиву, – приказал Антонов Токмакову и медленно продиктовал:
– Смерть коммунистам! Так будет со всеми, кто пойдёт за большевиками!
Прикрепив листок на дверь сельсовета, бандиты вскочили на лошадей и быстро выехали из села. Не стали ждать, когда с полей на шум сбегутся сельчане.
Под улюлюканье и свист антоновцы подскакали к ожидавшим их товарищам.
– С добычей! – издали прокричал Ишин, высоко над головой показывая сумку с деньгами.
– Кто бы сомневался, – довольный братом произнёс Дмитрий Антонов.
Соединившись, отряд отбыл в инжавинские леса на базу, где они после удачных налётов делили добычу.
14
Софья тяжело переживала разлуку с Александром. Ведь только начали вроде бы нормально жить, только появились семейный очаг и надежда на дружную жизнь, но проклятая борьба за передел миропорядка опять оборвала все планы.
Софья ушла от родителей и жила одна в Тамбове в небольшой квартирке на втором этаже двухэтажного дома недалеко от центра города. Конечно, к ней приходили из ЧК и расспрашивали про Антонова. Но что она могла им сказать? Знала, что жив-здоров. Вот и всё. Сам он ни разу не объявлялся, и это очень огорчало Софью.
В последнее время до неё стали доходить слухи, что Александр злостно бандитствует в уездах. Говорили, что не щадит он ни многодетных отцов, лишая семьи кормильцев, ни молодых парней и девчат, гордо именующих себя комсомольцами. Подробности жестоких расправ больно обжигали Софью. Не хотела она верить, что Саша, тепло нежных рук которого помнила каждая клеточка её тела, способен на такую жестокость.
