– Ничего вы не понимаете, глупые. Его руки так меня заворожили, что я даже не стала больше психовать, – как ни в чем не бывало продолжила Олька.
– Ты еще и психовала? С чего бы?
– Понимаете, девочки, Венечка назначил мне свидание в Кафедральном соборе у могилы Кутузова. Я, как дура, битый час там проторчала, изображая заинтересованность. Зато он потом так очаровательно оправдывался за опоздание. Гвоздики подарил. Три штуки. Синие. Очень красивые. Правда, они быстро завяли.
– Если подаренные цветы быстро вянут, значит – подарены не от души. Гвоздики! Целых три! Да еще синие! Ужас! Скряга! – скептически вставила Надежда.
– Это стиль жизни. Его самого и его профессорского клана. Видели бы вы их квартиру!
– А! Ты и дома у него побывала?! – теперь уже и я не удержалась от реплики.
Воля кивнула в знак согласия и загадочно улыбнулась.
– Мы ведь долго гуляли, а потом дождик пошел. Венечка предложил переждать дождь дома. А мы как раз были неподалеку от их квартиры. Родители Венечки сейчас в Америке у родственников, тоже профессоров. Веня разрешения испросил у родичей, и мы пошли к ним. Мамаша потом просто заколебала СМС-ками и звонками. Как с дитем носится. «Венечка, кофе в зернах на верхней полке в правом шкафчике! Венечка, зря ты Волечке про бывшую девушку рассказал, как же глупо ты поступил, надо говорить то, надо говорить это, не говорить так, говорить и делать сяк. Венечка, смотрите ничего не разбейте, не разлейте, не запачкайте, не, не, не…» – Олька покривлялась, изображая мать Венечки.
Я, да и Надежда тоже, с изумлением взирали на подругу. Такого кавалера у нее еще ни разу не было. Деградирует наша Олька, деградирует.
– Ой, девочки, вы не представляете себе, какая у них квартира… – вздохнула Воля и, словно прочитав наши мысли, продолжила: – Да. Увы. Более «убитого» жилища я не встречала. Венечка оправдывался, что у них ремонт, а рулоны обоев, линолеума и еще чего-то строительного, сваленные кучами по всей квартире, покрыты вековой пылью. Да и ремонт там был по крайней мере лет пятьдесят назад. Хорошо хоть, в его комнате относительный порядок. Представьте себе меня в подобном бардаке – обхохочетесь. А Венечка мне четыре часа кряду о Шуберте говорил и даже поставил диск его, как фон, когда дело до постели дошло.
Я заметила, что не все потеряно, раз дело до постели все– таки дошло.
– Конечно, не все потеряно. Маменька его ведь не знает, что Венечка в постели вытворяет. А он такую «технику языка» показал, какой я отродясь не видывала. Только за одно это я с ним встречаться буду. О! Он весьма и весьма изыскан в сексе. Но рафинирован, как и все «ботаники». Представьте, вчера, на втором свидании, мы смотрели психологический фильм и слушали Моцарта, а сегодня ходили в Капеллу. Вот. Что скажете, подруги?
– Безе, – сделала вывод Надежда, приклеив к Венечке подходящий ярлычок. – Но коль он тебя удовлетворяет, встречайся пока. И все же замуж за него выходить не рекомендую.
Я согласилась с подругой. Мы сделали небольшой перерывчик, потому что сидеть в малюсенькой парилке втроем уже стало невмоготу, переместились на кухню и приготовились слушать рассказ Надежды.
