Антропологические путешествия - страница 26

Монблан щедро вознаграждает тех, кто о нем заботится, и местные жители часто выступают меценатами. Умиравшему с голода Рильке дали в Шамони дом и возможность жить творчеством. Матисс, Шагалл, Леже, Брак и еще несколько художников получили во Вторую мировую войну большой заказ: построить современную церковь и сделать к ней роспись и витражи. Церковь назвали Нотр-Дам, теперь это уникальное произведение, стоящее на отшибе, заставляет туристов стать паломниками. Церквей во Франции давно не строят, но в горах безопасность техническую не лишне укрепить духовной. Ведь именно здесь Земля сходится с Небом.

У нас теперь повсеместно стеклят балконы, зачем – не понимаю: это же собственный дворик, а его превращают в пристройку. И вот в швейцарском городе Санкт-Галлен вижу крытые балконы, все – XV–XVII веков, все разные, лепные, резные, чрезвычайно затейливые – здешние нувориши соревновались, кто богаче, это-то и должен был демонстрировать балкон. У одного – рожи, показывающие язык («я – круче всех!»), у другого – континенты в картинках, подписанные золотыми буквами: Африка, Азия, Европа, Америка. Это значит, что свой текстиль хозяин продает по всему миру, стало быть, он и есть самый-самый. Именно благодаря текстилю Санкт-Галлен стал процветающим городом, и по сей день производимые им кружева покупают кутюрье по всему миру. Потому международную выставку истории нижнего белья устроили здесь, в музее текстиля. Почти у всех тогдашних торговцев среди балконных барельефов – Меркурий, бог торговли. Христианство – само собой, а коммерции должно помогать чисто конкретное божество! И помогало: первый швейцарский банк был открыт в Санкт-Галлене, Нотфойштайнер назывался. Были среди торговцев текстилем и «философы»: один барельеф рассказывает историю человеческой жизни: женщина, получающая с неба золотую нить, ткущая, потом рука ее вместе с нитью опускается, нить исчезает. Символ города – памятник ткани, по которой течет вода. Другой фонтан называется «Благодарность воде» – без нее не было бы на свете красивых тканей. Неудивительно, что единственная швейцарская марка haute couture, Acris – санкт-галленская. Она одевает многих женщин-политиков.

Не знаю, вдохновились ли санкт-галленцы Красной площадью в Москве, но в своем городе соорудили площадь в прямом смысле слова красную. Идея пришла от того, что в современной части города образовалось «скучное» пространство: банки, офисы – серые деловые здания, решили это место сделать повеселее. Настелили на асфальт ярко-красное покрытие, а саму площадь превратили в гостиную: красные диваны вместо лавочек, красные столики, сверху висят лампы в виде крупных жемчужин, на выезде – красный автомобиль. Ненастоящий – памятник. С намеком на то, что машины надо оставить в прошлом. Теперь повсюду в Европе ездят на велосипедах и экологически чистых трамваях, но у Швейцарии есть преимущество: система железных дорог позволяет добраться на поезде абсолютно повсюду, даже на вершины гор и сквозь горы, по многочисленным туннелям, а дублируют эту кровеносную систему – по которой люди передвигаются как белые кровяные тельца, легко и строго по расписанию – корабли. Поскольку озера здесь повсюду. Кантон Санкт-Галлен стоит на Боденском озере, которое по-французски называют Констанцским. Так бывает только у швейцарцев: на четырех официальных языках многие названия звучат настолько по-разному, что не сразу догадаешься, о чем речь. По-французски кантон Гризон, по-немецки – Граубюндер. Есть даже анекдот: возвращается японец из Швейцарии, его спрашивают: ну как, понравилось? – Очень, особенно, тот город, который по-французски называется Лозанна, по-итальянски Локарно, а по-немецки – Люцерн. Это шутка, но от правды недалека. Санкт-Галлен – немецкоязычный кантон, именно они, «германические» (как их называют «романские», франкоязычные швейцарцы) кантоны – сердце страны и ее классическое лицо: коровки, трава, настолько зеленая, будто подсвечена изнутри, хорошенькие домики – всё как в сказочном мультфильме. Ну и самые зажиточные – тоже они.