Верх от платья на Лику тоже не сел. Болтался, как на вешалке. Тоже Жакетта что-то куда-то прицепила, подколола, а потом ещё привязала рукава, они, оказывается, отдельно. С ума сойти можно от таких одёжек, вот дебил-то их придумал! А эти – носят, и ничего.
У пацанов-то вчера ничего не болталось, хотя тоже было много ленточек, шнурочков и всякой всячины. Мужская одежда удобнее? Или это просто ей так не повезло?
- А с волосами-то что делать? У нашей Анжелики очень уж красивые были, - влезла тётка.
Вот будет же теперь причитать на каждом шагу, дура. Лика повернулась к ней и взглянула – недобро так взглянула, она знала этот свой взгляд, его пацаны-то опасались, а девки так и вовсе.
- Теперь я – ваша Анжелика, ясно, тётя? Или мне тебя надо как-то по-другому звать? Ты предупреди, а то все лоханёмся, - сказала так весомо, чтобы подавить бунт в зародыше. – А про волосы – ну, какие есть. Мне так удобнее, если что. И после тяжелой болезни, я слышала, волосы обстригали – если человек валялся с температурой или ещё там с какой лихорадкой, я не помню, давно сдавала, в зимнюю сессию. Вот и скажешь, что обстригли и в камине сожгли. Ясно?
- Ясно, - пробормотала испуганная тётка.
- Волосы – не зубы, вырастут, - добавила Лика.
Хоть и не любила она длинные волосы – возни с ними больно уж много.
- Сейчас сеточкой накроем, - кажется, Жакетта хочет сгладить углы.
Ну, пусть.
Жакетта притащила из ещё одного сундука, поменьше, серебристую сеточку, и попросила Лику сесть в деревянное кресло с подлокотниками. И что-то там сделала ей с волосами. А сверху надела что-то типа шапки.
- Вот, готово. Госпожа Туанетта, смотрите.
Лика встала, сделала несколько шагов по полу, а потом с неё свалилась на пол та кишка из-под юбки, и сама юбка съехала на бёдра, потому что развязалась та верёвочка, которой она была на поясе завязана. Из-под корсета выбился кусок нижней ночнушки. Жакетта горестно вздохнула.
Гардероб прежней Анжелики был нынешней Анжелике безбожно велик.
На размер, а то и на два. А трикотажа и свободного кроя они тут не знают, со своим допотопным устройством.
Вашу ж мать. Ну и ладно, все эти одёжки трындец какие неудобные. Лика и дома не любила платьев, юбок-блузок и вот этого всего, ей бы джинсы и футболку, зимой – ещё с водолазкой, а летом и вовсе шорты. А эти все вообще не понять, как ходят!
Вот Жакетка ходит попроще. У неё рубаха, юбка и верх к юбке, и даже никаких рукавов не привязано. И застёжка, то есть, тьфу, шнуровка спереди. И она сама быстро оделась. Может, Лике тоже так можно?
- Эй, а вы чего вообще хотели-то с меня в этой дурацкой одёжке? – спросила Лика.
- Я вам не эй, а Антуанетта, - тётка обиделась.
- Ничего личного, - покачала головой Лика, - я к вам обеим обращаюсь. – Вы что со мной сейчас сделать-то хотели?
- Так монсеньор же ждёт, - пробурчала тётка.
- Кто такой монсеньор, кого он ждёт и зачем? – нахмурилась Анжелика.
- Монсеньор ваш жених ждет вас на завтрак, - сообщила тётка. – Уже неприлично так долго собираться, и что мы ему скажем?
Ох ты ж господи. Жених, мать его.
- А я-то думала, там что-то серьёзное, - отмахнулась Лика. – Если что, он в курсе той истории, которую сам и сочинил. И если у него хоть немного мозгов в голове есть, то должен понимать – если кто-то ещё вчера был при смерти, то ожидать, что этот кто-то явится с ним завтракать, только пришедши в себя – немного глупо. Так-то я знаю, о чём говорю, мне в прошлом году аппендицит вырезали под общим наркозом. Так мне капец как не сразу вставать разрешили.
