– Я привез монсеньору де Лавалю подарок, который, как я надеюсь, придется ему по душе, – объявил Пейрак.
– Что же это?
– Святые мощи.
Шесть матросов с «Голдсборо» вышли вперед, неся на плечах носилки, на которых стояла небольшая серебряная рака.
– Узнав, что в вашем соборе Нотр-Дам-де-Квебек хранятся мощи святого Сатурния и святой Фелиции, я решил добавить к этим сокровищам мощи святой Перпетуи, которая, как вы, вероятно, знаете, на заре христианства разделила их мученическую участь близ Карфагена.
Быть может, господин де Фронтенак этого и не знал, однако он почтительно снял шляпу и перекрестился:
– Святые мощи! Епископ будет в восторге. Он поместил под плитами алтарей наших церквей целых восемьдесят рак с мощами святых, так что наш Квебек – это святой град.
Все выстроились в процессию. Впереди шли музыканты, за ними несли знамена.
Раку, окруженную иезуитами, францисканцами и священниками из семинарии, оберегающими ее от толпы простонародья, несли матросы графа де Пейрака, следовавшие за городскими чиновниками.
Анжелика отказалась от портшеза, который ей так расхваливал Вильдавре. Фронтенак что-то сказал ей о карете для почетных гостей, которая не смогла пробиться сквозь толпу.
Но разве не приятнее было неспешно подниматься к собору пешком в этот ясный день поздней осени, под золотым светом солнца. Оно все еще стояло высоко в небе, даря собравшимся последнее тепло.
На крутом подъеме стояла густая толпа, придавая улице сходство с горной рекой, несущей свои бурные темные воды.
Правда, эти воды охотно расступались, и, когда процессия миновала узкое ущелье, образованное последними домами, где из каждого окна выглядывали люди, идти стало легче.
Вначале, пока проход был узким, возникло затруднение. Никак не могли решить, кто пойдет справа от губернатора: господин де Пейрак или господин де Бардань? Господин де Фронтенак разрешил дело с чисто французской галантностью, поместив справа от себя Анжелику и возглавив шествие вместе с ней.
Потом, когда улица сделалась несколько шире, слева от губернатора оказался господин де Бардань, на которого, однако, никто не обращал внимания. Все думали, что это офицер эскорта Жоффрея де Пейрака. Последний шел сразу за губернатором, и его высокий рост и великолепный наряд привлекали все взоры и вызывали такой же горячий отклик, как и красота Анжелики.
Толпа аплодировала с криками «ура».
Так Анжелика и Жоффрей де Пейрак поднимались к собору от пристани через квартал, где жили аристократы и располагались монастыри, по крутому, неровному склону, каменистому, как дорога в рай, и, подобно ей, постепенно открывающему виды удивительной красоты.
Наконец они достигли самой высокой точки подъема. Анжелика остановилась, желая охватить взглядом великолепную панораму, которая становилась все прекраснее по мере того, как они поднимались, словно церковный гимн, звучащий все красивее и красивее.
С уступа утеса, на котором они сейчас стояли, река была похожа на огромный, сверкающий под солнцем залив, сливающийся с бледно-розовым небом и розовыми и голубыми склонами гор. Далеко-далеко внизу виднелись выстроившиеся полукругом корабли маленькой флотилии графа де Пейрака, напоминающие сейчас игрушки, лежащие на зеркальной поверхности.
