Толпа все росла. Все спешили поскорее обрести пристанище, потому что вечер становился все холоднее и холоднее. Большая кухня-гостиная уже не могла всех вместить.
Между тем кто-то сообщил, что усадьба, высокие трубы и часть белого фасада которой виднелись на той стороне холма, и есть то самое жилище, которое губернатор Фронтенак предоставил в распоряжение графа и графини де Пейрак, их сыновей и слуг. Дом с примыкающими к нему службами был достаточно просторен и удобен.
Матросы уже перенесли туда свои пожитки и предметы первой необходимости, чтобы дополнить то, что было для них приготовлено по приказу губернатора.
Повинуясь громким приказам, собравшиеся у дома маркиза двинулись в указанном направлении через поля.
В это же время явились две дамы из братства Святого Семейства и от имени каких-то человеколюбцев предложили приютить «королевских дочерей». Анжелика отправила девушек с ними.
Среди всей этой сутолоки рядом с Анжеликой вдруг очутился Анн-Франсуа де Кастель-Морг и, ломая руки, принялся причитать:
– Сударыня! Сударыня! Простите меня! То, что произошло, ужасно…
– Да, да, я вас прощаю… я вам все прощаю, – заверила его Анжелика, чувствуя, что еще немного – и она свалится с ног.
Однако тут Вильдавре, распахнув перед нею двери, повел ее смотреть дом. При этом, демонстрируя ей свое жилище от погребов до чердака и расхваливая одну изящную вещицу за другой, он так усердствовал, словно хотел его продать.
– И еще, моя дорогая, я хочу вам сообщить кое-что, чего вы не знаете… Вы слышали, как господин де Фронтенак говорил о жилище, которое он приготовил для госпожи де Модрибур… Так вот, это та самая усадьба Монтиньи, которую вам сегодня предложили. Вы же не поселитесь там, где должна была обитать она?
Наконец он ее оставил в покое, сказав, что не стоит о нем беспокоиться. Кто-кто, а он сумеет устроиться преотлично.
Вскоре после ухода Вильдавре явился толстый мальчик на вид лет двенадцати, с трубкой во рту, и сказал, что у него есть новости о ее коте. Тот, по его словам, чувствовал себя хорошо и познакомился с задворками таверны «Французский Корабль», где и нашел все, что ему нужно для счастья. Мальчика сопровождали двое подмастерьев, нагруженные горшками и кастрюлями с рагу и бланманже, овощным супом и пирожными, – то были дары щедрой хозяйки таверны.
Можно ли мечтать о большей любезности? Анжелике показалось, что мальчик ей кого-то напоминает. Он сообщил, что он сын Жанины Гонфарель и что ему девять лет. Судя по его виду, он обещал вырасти крепышом. Анжелика хотела сделать ему маленький подарок, но он отказался. Тогда она расцеловала его в пухлые щеки и попросила передать матушке, что завтра она зайдет к ней, как только сможет, чтобы поблагодарить и забрать кота.
И вот наконец Анжелика осталась одна с Иоландой.
Дети спали в комнате на первом этаже позади кухни. Ее стену нагревал очаг.
В доме приятно пахло, мебель была старательно начищена воском с примесью росного ладана, повсюду: на столах, стенах, в витринах – стояли и висели блестящие изящные безделушки и утварь, сверкали люстры, подсвечники и распятия. Добраться сюда было с их стороны настоящим подвигом! Всего год назад столица Новой Франции, затерянная в лесах к северу от их владений в Мэне, казалась им неприступной вражеской крепостью.
Внезапно ей вспомнилось чье-то лицо, несколько недавно услышанных слов. Вопросы, на которые она не могла ответить, кружились перед нею, точно стая птиц.
