Анжуйцы - страница 5

– Вот так да-а-а.

Улучив подходящий момент, де Шаврез поспешила заверить в искренней преданности их делу человека по имени Черный граф, пошатнувшихся в своей твердости мятежников.

– Господа, стоит отметить, что если бы Черный граф был предателем, то мы бы уже давно гнили за решеткой. А если предположить, имея на то все основания, что он наш союзник, то это только повышает наши шансы. И я не сомневаюсь в успехе! С его помощью, мы наверняка покончим со скверной, по имени – Ришелье!

Заговорщики разобщено замыслились над витиеватой перспективой начертанной герцогиней, в отношении таинственного и оттого подозрительного призрака. Но де Шеврез, будто не заметив замешательства, продолжила.

– В Париж, в скором времени, прибудет человек от графа Эррэры, представляющего короля Филиппа[7]. Посланец уполномочен подтвердить готовность Испании к проведению переговоров, а так же огласить точную дату и место нашей с графом встречи. Вы, месье, де Ла Тур встретитесь с посланником, а вы капитан, обеспечите безопасность испанца.

ФРАНЦИЯ. ПАРИЖ.

В пасмурный весенний денек, когда через пушистые амбразуры перистых, серых туч, виднелись лоскуты лазурного неба, а скудные солнечные лучи боязливо проливались сквозь серые, грозовые облака, из двери захудалой харчевни вышел темноволосый, статный дворянин, облаченный в плащ королевского мушкетера. Он остановился посреди улочки и в узкую щель меж нависших над мостовой крыш взглянул на небо, очевидно пытаясь удостовериться в неизбежности ночного ливня. Вдруг, за его спиной, послышался голос:

– Сегодня дождя не будет. Подымается ветер, он к ночи разгонит всю эту чепуху.

Мушкетер неторопливо обернулся. В десяти шагах от него стоял человек в длинном, темно-зеленом плаще и надвинутой на глаза шляпе. Он медленно приблизился к мушкетеру, снимая на ходу головной убор, украшенный роскошным, черным плюмажем. Мужчина, не стянув перчатки, провел по послушным волосам, зачесав их наверх, и недобро уставился на мушкетера. В его лице было, что-то необычное. Его, как будто, по чьей-то безумной прихоти разделили на две не похожие и не связанные между собой половины, одна из которых была безжизненна и неподвижна, как у мертвеца, и только зрачок, суетящийся в глазнице, свидетельствовал о том, что обладатель лица жив. Вторая же резко контрастировала со своей окаменелой соседкой, она была чрезмерно подвижна и жеманна, уголок рта неоправданно часто подрагивал, как, будто за щекой залипла пластина жженого сахара, которую человек тщетно пытался рассосать. Продолговатый бледный лик обрамляли длинные светлые волосы, ниспадавшие ниже плеч и ровнявшиеся по длине подбитой сединой бороде. Мужчине не было и сорока.

Мушкетер с напускным спокойствием, которое скорее хотел продемонстрировать, чем наяву испытывал, завел руку за спину, безошибочно нащупав рукоятку массивного кинжала, торчащего под ремнем, скрытого полой голубого плаща. Бородач закивал головой, искривив половину рта в уродливой усмешке, выказывая одобрение опасениям мушкетера и давая понять, что никакая хитрость не ускользнет от его проницательного взгляда.

– Я вижу, вы узнали меня граф де Ля Фер, или вы предпочитаете просто – Атос?

– Да, я узнаю вас под маской, которую надело на вас время, Бакстон.

– Что ж, тем лучше.

Скрестив взгляды, мужчины, какое-то время, с интересом разглядывали друг друга, пока англичанин, презрительным шепотом, прервал тишину.